– То есть у чистокровных представителей своих рас такого заболевания нет?
– Не обязательно, – произнес врач подойдя ко мне, – здесь играет очень много факторов, а теперь извините, но меня ждут следующие призывники.
Когда я вышел из кабинета врач сказал:
– Напоследок скажу вам – будте осторожны, если вы попадете в место где присутствует мердризорий, то сделав несколько вдохов, у вас начнут воспаляться дыхательные пути и вы задохнетесь. Это очень опасно, так как спадает аллергическая реакция у всех по разному, а лекарств для ее снятия пока очень мало и они не всегда помогают. Сейчас пройдите в зал ожидания, всего доброго.
– Чудесные новости, – пробормотал я и направился обратно в зал ожидания.
Из моей жизни была вырвана еще пара часов, после чего в зал вошел гвардеец одетый в красный мундир и завопил, так как по другому это нельзя было назвать:
– Все, кто на призывную комиссию, слушаем меня внимательно! Когда вы заходите, вы встаете посередине комнаты и докладываете: "Многоуважаемые члены Восточного военного комиссариата Земной призывной комиссии, призывник "такой-то", "такого-то" года рождения, на заседание призывной комиссии прибыл!" Стоите смирно, руки по швам! Вопросы есть?
Никто из зала ему не ответил.
– Буду вызывать пофамильно! – после этого, он скрылся за дверью, на которой было написано "Призывная комиссия".
Некоторые еще долго смотрели туда, куда ушел молодой солдат. У кого-то в глазах читалась ненависть, у кого-то вопрос: "Как он сюда попал, может мой/моя, сын/дочь тоже может служить тут?". "Интересно, какой я по счету" —подумал я и тут же получил ответ, дверь с табличкой открылась, и из-за нее показалась голова гвардейца.
– Дребенгаров-Вадрий-Эдгиар-Фари Ашидор, здесь? – спросил солдат.
– Здесь! – ответил женский голос и из дальнего конца зала вышла женщина, которая по величине могла превзойти сумоиста, она вела за собой тонкого и хилого паренька.
– Здесь! – твердо повторила женщина.
– Пусть проходит, – скомандовал солдат.
– А мне можно? Я – мама, – последнее заявление, женщина-шар, произнесла с такой интонацией, как будто двери должны немедленно открыться перед ней. Молодой солдат закатил глаза и пошире открыл дверь, в знак разрешения, а перед тем, как ее закрыть спросил:
– Арториус Кирэго, здесь?
– Здесь, – привстав ответил я и приветливо махнул рукой.
– Вы следующий, – после этих слов, дверь закрылась.
Удовлетворив свой недавний вопрос, я начал оглядываться по сторонам и мне сразу попалась компания из молодых ребят, видимо группа друзей пришла вместе с призывником, в качестве поддержки. Один из них – похоже призывник, все время стоял перед плакатом и тупо глядел на него, пока его приятели что-то бурно обсуждали.
– Армия? Да что я там забыл? Это зря потраченное время, я лучше второе высшее получу, чем пойду служить, – сказал первый.
– Служить идут все, если ты только не инвалид или не богатый, – ответил второй.
– Да я лучше буду платить дополнительный налог, чем пойду в эту гвардию! – сказал третий и обратился к другу, который все это время смотрел на плакат. – Вот скажи, Кенцин, вот что хорошего в армии?
Кенцин потупил глаза и медленно, с интонацией философа сказал:
– Ну… Армия смекалку развивает, – после этих слов, кампания пустилась в смех.
– Кирэго! – раздался голос солдата из призывной комиссии.
– Иду! – ответил я и направился к кабинету.
– Подсказка на стене, если что, – шепнул мне гвардеец, когда я зашел в комнату, после чего он вытянулся и молча замер, стоя возле двери. Помещение представляло собой небольшую сцену, на которой мне следовало стоять, с широким столом, который вместе с комиссией возвышался передо мной. За тем столом, покрытым алой скатертью, сидело четырнадцать человек, среди них не были только люди. Напротив каждого, на столе, горела голограмма с надписью, там были представители: СБГ (Служба Безопасности Граждан), Земного государственного университета и психиатрической больницы, а так же глава Восточного округа, трое его замов, зам начальника научного центра по тестированию людей для космических полетов и даже магистр философии. Разумеется там был еще военный комиссар, двое его замов, главный врач и медсестра. Все они разговаривали между собой, обсуждая количество призванных и уклонистов. Вспомнив недавние инструкции, я отрапортовал, иногда поглядывая на нелепо прилепленную табличку, которая висела на стене, позади комиссии:
– Многоуважаемые члены Восточного военного комиссариата Земной призывной комиссии, призывник Арториус Кирэго, три тысячи третьего года рождения, на заседание призывной комиссии прибыл! – мой доклад, заставил обратить всех свое внимание на меня.
– Арториус Кирэго? – переспросил человек в форме, который видимо являлся комиссаром.
– Так точно, – ответил я и вытянулся, подражая гвардейцу около выхода.
– Так… – задумчиво произнес комиссар, читая что-то на столе, – скажите пожалуйста, почему вы не явились два года назад в военкомат, хотя знаете, что подлежите призыву.
– Простите, я не знал об этом, а повестки я не получал. Проблем с документами не возникало и я спокойно работал.
– Ладно, – отрезал комиссар, явно не желая слушать мои оправдания. – Вас признали годным с незначительными ограничениями, вы согласны с этим заключением?
– Ну если дисплазия суставов, раковые опухоли и еще ряд болезней, которые доктор не озвучил считаются незначительными, то да, – ответил я, искренне не понимая, как слово "незначительно" относится к таким заболеваниям.
– Не беспокойтесь, – начал главный врач, – все ваши патологии мы вылечим, понимаете в чем дело? Вы можете о них уже просто забыть. Сейчас у шестидесяти трех процентов населения Земли подобные диагнозы, понимаете в чем дело? И мы уже хорошо умеем с ними работать.
Словосочетание "понимаете в чем дело", главный врач проговаривал как будто себе под нос, словно он рассказал мне какой-то секрет и после этого спрашивал, понял ли я в чем дело.
– Что тогда означает эта годность с незначительными ограничениями? – спросил я.
– Это значит, что у вас будут войска с низкой нагрузкой, в охрану Совета или войска особого назначения вы не попадете, – произнес заместитель комиссара.
– Ну это еще не факт, болезнь не такая тяжелая, точнее она не котируется как тяжелая, – сказал доктор.
– Семья есть? Жена, родители? – резко спросил комиссар, переведя тему разговора.
– Никак нет.
– Какое образование? – продолжил комиссар, продолжая смотреть на стол, где по видимому была информация обо мне.
– Три высших. Инженерное, Психологическое, Управление персоналом.
– Не плохо, – с долей удивления произнес комиссар. – Спортивные разряды есть?
