– Они не придут, – понурил голову вождь. – По крайней мере, пока.
Стражники озадаченно переглянулись. Молодой даже почесал затылок, напоровшись ладонью на медный шлем.
– Почему? – проскрипел старший.
– Они в Паргасе, должно быть, все, что вышли в поход.
– Гном уже все нам рассказал. А это? – старший оглядел кучку орков рядом с Растеуном. – Все, что осталось?
– Да, кроме того, это весь мой клан.
– А женщины и дети?
– В городе, – в голосе Растеуна дрогнула болезненная нотка. – Их не удалось спасти. Нас окружили.
– Звучит, как отговорки, – стражник смотрел на Растеуна странным взглядом, выражавшим то ли понимание, то ли презрение.
По скверности своего характера, Растеун выбрал худшее. Челюсть его воинственно выдвинулась вперед, а грудь стала раздуваться. За его спиной послышался лязг металла. Воины встали наизготовку, готовые в очередной раз вступиться за вождя. Вождь набрал было воздуха, чтобы что-то сказать обнаглевшему служаке, поставить этого выскочку на место. Но, неожиданно даже для него самого, его плечи бессильно повисли, а из легких с шумом вышел весь заготовленный воздух.
– Думай, как знаешь. Нет желания объяснять каждой ящерице, почему мне пришлось отступить.
Стражник примирительно приподнял руки:
– Не злись, вождь. Я просто сказал то, что думает большинство. Когда гном пришел и рассказал все, что произошло, многие завопили, что тебя нужно гнать из Совета. Я имел в виду, что тебе нельзя говорить то же самое там, за этими вратами. Совет растерзает тебя на части и выбросит на улицу, как ненужную скотину.
– А тебе-то какая выгода с моей защиты?
– Мы с тобой вместе бились с эльфами под Ортрондом шесть лет назад. И ты тогда укрыл меня щитом от стрел.
– Не помню такого, – Растеун все ожидал подвоха, но, как ни морщил лоб, не мог понять, издевается ли ветеран или правда хочет помочь.
– Это было в пылу сражения. Ты, может, и не заметил этого. Но ты спас мне жизнь. После этой битвы я получил почет в своем клане. Я стал жить по-другому, у меня теперь новый нагрудник, а мои дети сыты. А мы, орки, живем честно и не брезгуем отплатить добром на добро.
Растеун дружелюбно улыбнулся стоящему перед ним орку. Теперь до него начало доходить, почему этот орк показался ему знакомым. Если все и правда было так, и если этот орк еще ценит слово «Честь», то Тириз не пропадет в небытие. Воины его клана убрали оружие по ножнам. Они и второй стражник выжидающе смотрели на беседующих, ожидая, чем кончится диалог.
– Благодарю тебя, мой друг, – склонил голову Растеун.
– Буду надеяться, что моя идея заимеет место.
– Наслышан, – протянул старший. – Думаешь, Совет согласится плыть в неизвестные земли?
– Либо туда, либо смерть, – пожал плечами вождь. – А уж смерть от рук эльфов или безжизненных южных земель – для меня нет разницы.
– Ну что ж, вождь. Я буду надеяться на лучшее.
При этих словах ветеран положил правую руку на плечо Растеуна. Растеун кивнул ему и повторил его жест.
– Как звать-то тебя, друг?
– А, и правда, – со старческим скрипом захехекал орк.
– Халад, из клана Костяной главы.
Растеун снова кивнул. Уж теперь он этого орка не забудет.
Врата распахнулись, и он вошел в дом вождей, без лишних церемоний проследовав прямо в обеденный зал. Сейчас должен быть перерыв между утренним и дневным приемом народа. А в это время Совет обычно набивает брюхо едой, отнятой у этого самого народа.
Как и предполагалось, пир был в полном разгаре, когда Совет вождей был отвлечен от трапезы резким отворением дверей. Растеун ввалился в зал, словно камень, выпущенный из катапульты.
Все девять вождей сейчас смотрели с удивлением на Растеуна. Рос поднялся из-за стола, вид у него был раздраженный.
– И ты все же посмел явиться в Совет после позорного бегства с поля боя? – раздался скрип несмазанной телеги.
– И вам тоже доброго здоровья, – буркнул Растеун, уделив словам Роса не больше внимания, нежели надоевшей мухе. Затем он обвел взглядом весь зал, – вожди, как я рад, что застал вас всех сегодня! Мне нужно обсудить с вами одну безотлагательную новость!
Реакции не последовало. Растеун поглядывал на вождей, но те уже продолжили трапезу и не замечали ничего, кроме того, что было у них в блюдах.
– Нам угрожают уже не только эльфы, от которых мы, возможно и сможем отбиться в Скротте, – продолжал Растеун, постепенно повышая тон. – Это люди! Они уже захватили земли Локрана и Кимагана! – названные резко подняли на него глаза, полные ужаса, цвет кожи сменился с темно-серого на цвет белого песка. – Вот именно! Сидите здесь и ничего не знаете! Ваши кланы давно мертвы или пленены страшными варварами! Что ты на это скажешь, Рос?
– Успокойся, – проскрипел старик, – до нас дошли слухи от разведки, что города оставлены людьми сразу после захвата. Они даже свои штандарты не вывесили. Города все еще принадлежат Тиризу по всем законам.
Растеун уловил краем глаза, как облегченно выдохнули Локран и Кимаган.
– Послушай, Растеун, – мягким голосом заюлила Рагозин, единственная женщина-вождь в Совете, – прекрати разводить панику. Города останутся у нас. А если эльфы, пусть даже вместе с людьми, заявятся под стены Скротта, мы разобьем остатки их армий и вернем свои земли назад.
– Да как вы не понимаете?! – кулаки Растеуна бессильно сжимались. – Люди – это не эльфы, что по своей высокомерности уже ни единожды проигрывали войны! Там, где проходят люди, все покрывается смертью, а облако страха намного опережает само продвижение людей. Они взяли Калиостр, потеряв всего-то сотню бойцов!
– В Калиостре не было воинов! Только землепашцы! – с болью в голосе, но без страха перед людьми, рявкнул Кимаган.
– И больше там не осталось никого! – В тон ему рявкнул Растеун. – Только мертвецы и пепелище! Как и в Трогане! Да, они бросают города, непонятно почему, но перед этим они полностью их вырезают!
Кимаган побелел и сел обратно на стул. Растеун обвел зал взглядом, все теперь смотрели на него. Белые от ужаса, сотворенного людьми.
– Дак какого алька мы сидим?! – Заревел Грамтар, вождь Бушующего грома, – Зачем мы будем их ждать?! Нужно раздать всем оружие и идти уничтожать их всех!
Грамтар выхватил свой исполинский топор и стал сотрясать им с яростным ревом. Его утихомирил Рос.
– Довольно! – Повысил голос старейшина. – Паргас был защищен не хуже Скротта, но он был потерян! Мы должны остаться в городе и рассчитывать на замотанность войска, что придет к нам войной, и на наши стены, что создадут хотя бы какую-то преграду бледнокожим. В таком случае, мы с легкостью прогоним чужеродных гостей восвояси и заберем назад свои земли!
