В результате происшедшего в лощине рейнджер Саттон неожиданно оказался владельцем двух седельных сумок, наполненных золотыми монетами и бумажными деньгами на сумму в семь тысяч долларов, а звон золота, как известно, самая прекрасная мелодия для любого инструмента. Это была сумма, за сотую часть которой человека здесь убивали на каждой версте между Рио-Гранде и Дэвис-Маунтинд.
Более того, в округе водилось несколько серьезных личностей, которые знали, что Маклэри держал в своих седельных сумках, и догадались, что именно привез Саттон. На север отсюда располагался город бежавших от тяжелой руки закона под названием Пейзано. Все они с нетерпением ждали приезда незнакомца. Каждому ясно, что, если выбирать между возможностью вкусно поесть горячей пищи в Пейзано и холодной ночью среди колючих кактусов, Пейзано должен победить. К вечеру Джонни Саттон появился на пыльной главной улице городка.
Для Джорджа Табачного Носа, хозяина салуна «Мустанг», приезд Джонни Саттона создал своего рода проблему. Табачный Нос считался неофициальным боссом Пейзано, официальный босс, Пинк Лукас, находился сейчас в набеге по другую сторону границы. Табачный Нос был крайне обеспокоен. Он узнал Саттона сразу, как тот остановил своего коня у входа в салун. Ему стало ясно, что тот везет. Все боялись револьверов рейнджера, но семь тысяч долларов явно пересиливали этот страх, они могли превратить желтую полоску в красный цвет битвы. Табачный Нос хорошо понимал это, и у него возникли дурные предчувствия.
Он отлично знал, что сам городок Пейзано существует исключительно потому, что рейнджерам некогда в него заглянуть, пока они решают свои проблемы. И еще ему было ясно: если в Пейзано убьют рейнджера, то городок немедленно возглавит этот список проблем. Не надо обладать сверхъестественным воображением, чтобы понять, что убийство рейнджера принесет одни неприятности. Джонни Саттон вошел в салун вместе со своими сумками. Едва взглянув на окружающих, он подошел к бару.
— Привет, Джордж! Как там насчет ржаного хлеба, горячей еды и постели?
— Все в порядке! Сию минуту, мистер Саттон!
Джордж намеренно произнес имя Саттона как можно громче, так, чтобы все находившиеся в комнате поняли, кто приехал, и воздержались бы от перепалки. Табачный Нос больше всего на свете хотел сейчас, чтобы Джонни Саттон как можно скорее уехал из города, несмотря на его семь тысяч.
Джордж быстро поставил на прилавок бутылку и рядом стакан.
— У меня есть для вас наверху хорошая комната, — прошептал он доверительно. — Вам понравится.
Любопытство боролось в нем со здравым смыслом — и пересилило: он спросил:
— Вы… вы не встречали Билла Маклэри?
Темные внимательные глаза Джона Саттона остановились на Табачном Носе, и хозяин салуна почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Он слышал о том, что у многих этот взгляд вызывал подобную реакцию, и сейчас почувствовал это на себе.
— Да. Я его видел, — ответил Джонни.
— Он… он ехал на юг? — с надеждой спросил Джордж.
Лично ему Маклэри нравился, он был самым приветливым из того скопища бандитов, которые проживали здесь, у большинства из них вообще отсутствовало чувство юмора.
— Куда же он направлялся?
— Когда я видел его в последний раз, у меня не создалось впечатления, что он куда-то направлялся. Скорее всего, он и сейчас там, где я его оставил.
— Стало быть, ты и есть тот самый молодчик с револьвером, — произнес с восхищением Перк Джонсон, подходя к бару. — Билл только и твердил, что хотел бы с тобой потягаться.
Саттон бросил на него ледяной взгляд:
— Билл Маклэри был сильным и неплохим парнем, но чертовски слабо разумел кой-какие вещи. Надеюсь, что это его качество не слишком заразительно.
В этот момент распахнулась вертящаяся дверь, и в салун влетело какое-то загорелое существо, оказавшееся при ближайшем рассмотрении девчонкой. Серые глаза так и сверкали на темнокожем лице. Платье у девчонки было драное, а на плечи наброшено подобие шали.
— Вы рейнджер? — обратилась она к Саттону. — Если так и есть, пошли со мной и помогите мне! Тут по соседству жулики облапошили моего отца, обыграли его в карты, а один лезет ко мне в фургон!
У девчонки не было ни капли застенчивости, обычно присущей особам ее возраста.
— Пошли скорее! Чего вы застряли?
— Если твой отец игрок в покер, то он влез в эту игру по своему собственному желанию, а раз он твой отец, то мне сдается, что он сумеет сам за себя постоять. Дикая кошка не родится у койота.
Глаза у девчонки засверкали еще яростней.
— Вы кто, рейнджер или один из этих ничтожеств? Они напоили моего па, он и карт в руках держать не может. Я пришла, чтобы его забрать, а они разодрали на мне платье. Помогите мне, не то я сама отправлюсь туда с кнутом!
Саттон отодвинул свой стакан.
— Держи это пойло, Джордж, и давай открой мне свой сейф. Надо положить туда эти сумки. — Он добавил, заметив, что у Джорджа глаза вылезли из орбит: — И без глупостей! Я точно знаю, сколько там, и ты мне лично ответишь за каждый цент!
Сердце у Джорджа бешено заколотилось. Семь тысяч долларов были той суммой, о которой мог только мечтать любой бандит. Сам он был известным трусом, живя в вечном страхе и перед законом и перед бандитами из шайки Пинка Лукаса, но на сей раз искушение было слишком велико.
Саттон наблюдал, как Джордж осторожно укладывает сумки в сейф, потом дверца закрылась, и Саттон вышел вслед за девчонкой. Она не произнесла больше ни слова и направилась к соседнему дому, из которого через вращающиеся двери пробивался свет. Девочка толкнула дверь, и навстречу им понеслись крики:
— Ребята, она вернулась! Проучим паршивку!
Шум смолк внезапно, а один из проходимцев чуть не упал от неожиданности: Джонни Саттон вошел в комнату вслед за девчонкой.
— Все по местам! — рявкнул он.
Четверо мужчин сели за карточный столик. Определить, кто отец девочки, было не так уж сложно. Он был не просто в доску пьян — двое поддерживали его, чтобы он сидел на стуле прямо, а еще один играл его картами.
Джонни пересек комнату и оглядел всех с жесткой усмешкой. Рыжий парень позади пьяного выглядел слегка смущенным.
— Он выигрывает? — сухо спросил Джонни.
Рыжий покраснел.
— Ну, как сказать. Сейчас он проигрывает.
— Сколько же он проиграл?
Рыжий колебался, говорить или нет, потом проглотил комок в горле.
— Около тысячи долларов, может, немного больше.
Правая бровь у Джонни поднялась вверх: было непохоже, что у этого человека есть хотя бы тысяча центов, куда там доллары.
— Были у него такие деньги, маленькая леди?
— Пари держу, что были! — бросила она на него быстрый взгляд. — И даже больше, если эти поганые карманные воры не украли их у него!
