Как бы там ни было, надо делать какой-то план и отправлять в округ. На все вопросы и сомнения в округе реагировали однозначно – ничего разъяснить не могли, твердили одно – получили директиву, выполняйте. Ромов приступил к делу. В помощь ему дали двух офицеров, умеющих нанести на карту информацию, выданную Ромовым, и заместителя начальника штаба полковника Зеленского – для того, чтобы потребовать, повысить голос, пригрозить где надо. Это очень пригодилось. Собрали начальников штабов всех частей, дислоцирующихся в городе, и приказали им представить планы вывода частей на рубежи развёртывания. Многие категорически запротестовали – показывать свои самые секретные документы каким-то полковнику и подполковнику они не хотели. Они правы. Здесь и потребовался громкий требовательный голос Зеленского. А чтобы было совсем правильно, начальник гарнизона (командующий армией) издал письменный приказ.
Когда рассмотрели их планы, оказалось, что район сосредоточения у всех один и тот же, маршруты движения одни и те же, короче говоря – документы тщательно не отработаны, не продуманы, не согласованы. Пришлось им исправлять, корректировать на ходу. Ромов нанёс на карту их районы, маршруты, приложил пояснительную записку с расчётами и, таким образом, получился план вывода воинских частей в полевые районы. Представили документ командующему, объяснили ситуацию. Командующий согласился, подписал, и план отправили в округ. Замечаний и претензий не последовало – на этом и закрыли этот вопрос.
Ромов был доволен и горд тем, что ему довелось служить с хорошими людьми; известными, знаменитыми, легендарными.
Таким был Герой Советского Союза генерал Гнидо Пётр Андреевич, лётчик-истребитель в прошлом. Сейчас это был полысевший подвижный генерал с острым оценивающим взглядом. Он был амбициозен и азартен, любил азартные игры, проигрывать не любил, да и редко проигрывал. О своих подвигах рассказывал мало и неохотно, больше говорил о своих товарищах. Ромов знал, что Гнидо был известным асом, его знали даже немцы и предупреждали своих. «Ахтунг, ахтунг! В воздухе Гнидо!» Ромов слышал про это в одной из телевизионных передач. Он слышал рассказы и байки своих сослуживцев о подвигах Гнидо. Но однажды ему попалась информация в Интернете о лётчиках-истребителях и конкретно о Гнидо, О нём писал М. Ю. Быков в своей книге «Победы сталинских соколов». О Гнидо писали и в других книгах. В Канаде была издана международная книга-каталог «Асы Второй мировой войны». Под № 28 в ней был записан Гнидо Пётр Андреевич. Павел ахнул. С кем он служил! О Гнидо надо рассказать отдельно и подробно.
Родился Пётр Андреевич Гнидо на Украине под Одессой. О небе он не мечтал, он хотел стать врачом. Окончив медицинское училище, он работал фельдшером, затем санинструктором. И лишь позднее его позвало небо. В 1940 году он окончил Астраханский аэроклуб и, как отличник, был оставлен там лётчиком-инструктором. Началась война. Гнидо готовил лётчиков для фронта и рвался в бой, писал рапорт за рапортом. Но каждый раз получал ответ: «Вы нужны здесь, надо готовить лётчиков». Тем временем немцы подходили к Одессе. Гнидо не мог больше терпеть. Он надоел всем своими просьбами, и его отпустили на фронт. В ноябре 1941 года Гнидо впервые увидел немецкие истребители. Но бой не сложился – немцы почему-то стали уходить.
12 декабря 1941 года пятёрка лётчиков 248-го истребительного полка провела тяжёлый бой с группой бомбардировщиков и истребителей противника. Они сбили в этом бою три бомбардировщика Ju-87 и два истребителя Ме-109, но из всей группы на свой аэродром вернулся только один пилот. В этом бою Петру Гнидо удалось подбить свой первый «Мессер». Бой становился всё напряжённее. И вот Гнидо повёл свой истребитель И-16 в лобовую атаку. Пытаясь уклониться от неё, немецкий пилот на какие-то доли секунды промедлил с отворотом. Последовал сильный удар. Самолёт Гнидо «затормозило», а затем он стал беспорядочно падать, догоняя развалившийся «Мессер». Пётр попробовал выровнять машину, но рули бездействовали, левое крыло от удара деформировалось. Когда раскрылся парашют, рядом пронёсся другой «Мессер». В тот же момент Пётр почувствовал сильный удар в плечо, и правая рука повисла, как плеть.
Три месяца Гнидо пролечился в госпитале, и снова на фронт. Летом 1942 года в придонских степях вражеские колонны продвигались на юго-восток, вглубь страны. 17 июля Гнидо на ЛаГГ-3 вылетел на разведку. Заметив вражескую механизированную колонну, он сообщил на КП. Вскоре появились штурмовики. Они с ходу атаковали колонну. Вслед за ними отбомбились «Илы». Но вот появились «Мессеры». Звено наших ЛаГГов, прикрывавшее штурмовиков, вступило в бой. Силы были неравными. Заметив, как пара Ме-109 зажгла один из ЛаГГов, Гнидо кинулся на выручку, открыл огонь. Немецкий самолёт вспыхнул и завертелся, падая вниз. В это время на Гнидо устремились два «Мессера». Снаряд угодил в его самолёт, и он стал падать. Но Пётр успел выброситься с парашютом, приземлился на территории, занятой врагом. Спрятался в кустах, а ночью стал пробираться к своим. Вскоре он снова поднялся в небо. К концу 1942 года Петра Гнидо уже знали, как воздушного бойца, не знающего усталости и страха, умеющего вести бой на предельно коротких дистанциях. К этому времени он записал на свой счёт пять воздушных побед.
В ноябре 1942 года полк был перевооружён на новые Ла-5 и отбыл под Сталинград. Шли жестокие бои – Геринг пытался деблокировать окружённую группировку с помощью воздушного моста. Здесь Гнидо одержал десять воздушных побед, сбив семь бомбардировщиков Не-111 и три истребителя Ме-109. Затем он сражался в небе Донбасса.
В феврале 1943 года, возвращаясь из разведки, самолёты Гнидо и его ведомого попали под сильный зенитный огонь. Машина Гнидо потеряла треть правой консоли, а самолёт ведомого загорелся. Они приземлились на аэродроме подскока, огонь погасили. Там переставили уцелевшую консоль с машины ведомого на самолёт Гнидо. Ведомый залез в фюзеляж самолёта Гнидо, и они прилетели на свой аэродром.
Весной 1943 года лётчики 13-го авиаполка сражались уже над Малой землёй, разгорались ожесточённые воздушные бои. Первой на задание в район прикрытия с аэродрома Геленджик вылетела четвёрка старшего лейтенанта Петра Гнидо. Высота – 4000 метров. Истребители подоспели вовремя. Восемнадцать бомбардировщиков Не-111 под прикрытием двадцати двух Ме-109 на высоте 2500 метров со стороны моря приближались к Мысхако. Медлить нельзя. Через минуту над морем разгорелся воздушный бой.
Выбрав слабое место в боевых порядках врага, четвёрка наших истребителей во главе с Гнидо ринулась вниз, проскочила в «окно» и дружно атаковала головную девятку бомбардировщиков. «Хейнкели» дрогнули, начали освобождаться от бомб, строй вражеских самолётов нарушился. «Мессеры» набросились на группу Гнидо, стараясь отрезать её от «Хейнкелей». Закружилась смертельная карусель. Нашим пришлось туго, и Гнидо вызывал помощь с аэродрома. На помощь пришла группа из двенадцати «Лавочкиных». Было сбито четыре немецких самолёта, остальные ушли. Здесь Гнидо сбил один самолёт.
21 апреля с аэродрома Геленджик на прикрытие войск вновь вылетела шестёрка Ла-5 во главе с командиром эскадрильи старшим лейтенантом Гнидо. Патрулируя на высоте 4000 метров, лётчики встретили восемнадцать бомбардировщиков противника под прикрытием двадцати пяти истребителей. Превосходство противника было большим: двенадцать пушечных стволов «Лавочкиных» против ста сорока семи пушек и пулемётов противника.
