– Угадайте, кто к нашей скромнице Илинэ посватается после воинского Посвящения!
Веснушчатая воскликнула:
– Тут и гадать нечего – конечно, Болот!
– Пройдет – земля дрожит, сядет – лавка стонет, ляжет – нары на помощь кличут, – басом проговорила осмелевшая Мэника и, толкнув соседку Айану в бок локотком, залилась безудержным смехом.
– Хм-м, Болот! – хмыкнула длиннокосая, стряхивая с головы свернутые жгуты волос. – Матушкин сыночек! И Модун хороша, не поймешь, кто еще жениться-то собрался. Болот или сама она, воительница мужиковатая!
– Ох, и злой же язык у тебя, – покачала головой Долгунча. – Меньше бы перебирала женихов, так и к твоему б двору тропа сватов не заросла. Не плюй, говорят, вверх, а то в глаза попадет… Уйми, девка, поганые мысли, не то останешься, как я, перестаркой!
– А что я такого сказала? – побагровела та и обвела подружек обиженными глазами. – Будто от меня первой вы это услышали!
– Всем известно! – махнула рукой веснушчатая. – Тетка Модун спит и видит, как багалыка рядом с собой положить!
– Точно, матушка тоже так говорила, – подтвердила не по возрасту речистая Мэника. – А еще слыхала, что воительница хочет сына проворнее сплавить, потому как он мешает ей багалыку мозги мутить…
Тут уж настал черед хозяйке краснеть, что с мстительным удовлетворением отметила длиннокосая.
Кто-то возмутился:
– Вот возьму и доложу Модун, как тут без стыда ее честное имя треплют!
– Ох, повыдергает косищи ваши!
– А что, а что – неправда, что ли?
Илинэ мало затронуло глупое злословие. Да и пожелай она свое слово молвить – некуда было бы втиснуть в поднявшемся гвалте. Молча смотрела на ссорящихся девушек. Перед глазами мелькал рисунок на оленьей лопатке.
– Ну, хватит, – восстала, громовым облаком возвысилась над столом Долгунча. – Пора, видать, разойтись. С такой-то беседой доброго гадания не выйдет. И вообще… довольно. Не станем больше собираться. Устала я.
Поистине, такого недоброго разговора, как нынешний, еще не слыхивали эти стены. Девушки опомнились, прикрыли ладошками нагрешившие рты. С ужасом глянув друг на друга, окружили хозяйку. Загомонили, моля о прощении – особенно длиннокосая, а болтушка Мэника даже заплакала.
Не сразу смягчилась, дала уговорить себя на новое гадание Долгунча. Но теперь подходящей мисы для углей не нашлось.
– Придумай что-нибудь, – канючили подружки. – Когда еще время будет?
Вздохнув, хозяйка отстранила прильнувших к ней девиц. Извлекла из-за камелька березовую деревяшку и расколола ее вдоль батасом.
– Ладно вам, надоеды. Айана, подойди.
– Что? – пролепетала девчонка испуганно.
Долгунча сунула ей в руку лучину и велела:
– Вставь в расщеп уголек и загадай суженого.
Мэника быстрее всех сообразила: метнулась с горящим углем на черепке, услужливо подожгла палочку.
Кто знал гадание, радостно залопотали: куда упадет обугленный остаток под давлением расщепа, оттуда придет нареченный, которого загадает Айана.
– Никшните! – прикрикнула Долгунча.
Огонь быстро сожрал дерево. Ярко-красный кончик выстрелил прямо в дверь… и она распахнулась!
– Ой, девочки, сбылось!
– Двадцатки весен не прошло – явился жених!
– Его, чай, и заказывали…
Показался Дьоллох. Не ожидая столь бурной встречи, сощурился от слепящего света плошек, заозирался.
– Подморгни своей тени, – шепнули вспыхнувшей алым цветом Айане…
– Я за сестрой, – буркнул Дьоллох. Скользнул мельком по Илинэ нетерпеливым взором, выискивая кого-то поверху.
– Ни приветствия, ни новостей, – весело упрекнули парня. – Что ж ты, сестрица, плоховато брата воспитываешь?
– Новости есть? – брякнул, смущенный, и все засмеялись.
– Сам рассказывай!
Дьоллох важно сообщил:
– Завтра будем воду черпать, перед тем как мужчинам землю смотреть.
Это означало, что перед предстоящей охотой на зверей жители долины выйдут на мунгху – рыбную ловлю неводом.
Ни о первом, ни о втором напрямик говорить не принято. Настоящий охотник никогда не скажет: «Я убил оленя». Произнести такие слова все равно что убить душу животного, которое тогда уже не вернется на Орто. Обычно извещают, стараясь внимания не заострять: «Получил я в подарок ветвисторогого от хозяина леса». Или: «Бабушка-озеро мало-мало гостинцев дала», если довелось удачно порыбачить.
Носящая платье тем паче не должна упоминать громко о предстоящих охоте-рыбалке. Если же случайно перешагнет через промысловое снаряженье – опустеет снасть, вся добыча уйдет в невидимую прореху.
У любой жены, пусть и будущей, в этом мире особая стать, связанная с вечным Кругом жизни и ключами от врат неисчислимых миров. Хозяин тайги Бай-Байанай почитает женщину выше мужчин и духов, ведь она властна рождать жизнь на Срединной. Не зря воины, выходцы из древних охотничьих родов, признают волшебную силу Хозяек Круга, а молиться перед боем ходят к Матери Листвени, где обитает Хозяйка Земли Алахчина, любимая дочь Белого Творца.
Но у рыбалки есть существенное отличие от охоты. Поскольку прорубь – тоже своего рода прореха и ведет к водяному исподу-миру, неводить зимою женщины выходят наравне с мужчинами. Мунгха, как праздник, собирает родичей аймаков от мала до велика. Чем больше домочадцев придет от семьи, тем больше ей достанется при дележке рыбных долей.
От новости Дьоллоха девушки пришли в восторг. Долгунча, обрадованная не меньше других, встала с лавки у камелька. Скачущий взгляд парня, наконец, остановился и крепко приморозился к лицу хозяйки.
Илинэ невольно вспомнила, как пристыла в детстве языком к покрытому инеем топору и еле отодрала потом с кровью и плачем. Мешкая, в скрытой тревоге обернулась к Айане. Заметила ли девочка примерзшие к Долгунче глаза Дьоллоха? Кажется, не заметила. Мэника отвлекла, шушукались о чем-то…
А тут снова раскрылась дверь, и в юрту ввалились парни – братья Айаны и еще трое. Вдругорядь всплеснулись смех, приветствия, шутки, обмен новостями и слухами. Кто-то поведал, что сынишку лучного мастера напугал волк. Парни поругивали Дьоллоха, успевшего оповестить про завтрашнее «черпание воды». Высказывали опасения, что вкусности без них съедены…
С новой силою возобновился галдеж, даже хмурая Долгунча повеселела. Достала из турсука остатки припрятанных лакомств, и парни подмели все подчистую.
Мэника по просьбе хозяйки встала на лавку и вытянула из дальнего угла полки заветный ларчик. Долгунча высыпала на убранный стол две двадцатки и одну налимью костяшку. Гадание на них предсказывает главные события в судьбе человека на будущую весну и вещает об исходе промысла.
