Книга Она же Грейс, страница 83. Автор книги Маргарет Этвуд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Она же Грейс»

Cтраница 83

Макдермотт презрительно глянул на меня, как на полоумную: наверно, я и впрямь была на нее похожа. Потом он вышел из дома и взял топор, лежавший рядом с чурбаном для колки дров.

Я не могла придумать, чем мне заняться. Наконец пошла на огород нарвать лука, потому что Нэнси велела приготовить на завтрак омлет. На тугих листьях салата вышивали свои кружева улитки. Я опустилась на колени и стала рассматривать их глазки на тоненьких стебельках. Потянулась за луком, и мне почудилось, что моя рука – всего лишь скорлупка или кожа, под которой росла чья-то чужая рука.

Я попробовала помолиться, но не смогла подобрать нужных слов, и мне кажется – причина в том, что я пожелала Нэнси зла, ведь я и впрямь желала ей смерти, но только не в ту минуту. Однако зачем мне было молиться, если Бог – прямо тут, витал над нами, будто Ангел Смерти над египтянами: я ощущала его холодное дыхание и слышала в своем сердце биение его темных крыл. Бог – везде, подумала я, и значит, Он – на кухне, в Нэнси, в Макдермотте и в его руках, и значит, Он – в топоре.

Потом я услыхала донесшийся из дома глухой стук, будто затворилась тяжелая дверь, а после этого на время впала в беспамятство.


– Вы ничего не помните про погреб? – спрашивает Саймон. – Про то, как Макдермотт подтащил Нэнси за волосы к люку и сбросил ее вниз по ступенькам? Об этом же сказано в вашем «Признании».

Грейс стискивает руками голову:

– Они хотели, чтобы я так сказала. Мистер Маккензи говорил, что так нужно, чтобы спасти мне жизнь. – Она дрожит. – Он сказал, что это не ложь, ведь все должно было произойти именно так, если я даже об этом и не помню.

– Вы сняли с шеи косынку и дали ее Джеймсу Макдермотту? – Саймон похож на адвоката в зале суда, ему это не нравится, но он слишком торопится.

– Ту, которой задушили бедняжку Нэнси? Я знаю, что это была моя косынка. Но не припоминаю, что давала ее Макдермотту.

– Не помните о том, как спустились в погреб? – спрашивает Саймон. – Как помогали ему убивать Нэнси? Как хотели, по его словам, снять с трупа золотые серьги?

Грейс на миг прикрывает ладонью глаза.

– Все это было как в тумане, сэр, – говорит она. – В любом случае, никаких золотых сережек я не брала. Не стану отрицать, что подумала об этом позже, когда мы укладывали вещи. Но подумать – еще не значит сделать. Если бы людей судили за мысли, то всех бы нас давно пора было повесить.

Саймон вынужден признать, что она права. Он пытается сменить тактику:

– Мясник Джефферсон показал, что в то утро он с вами разговаривал.

– Я знаю, сэр. Но я этого не помню.

– Он говорит, что удивился, поскольку обычно распоряжения отдавали не вы, а Нэнси. И еще больше его удивило, когда вы сказали, будто на этой неделе свежее мясо вам не понадобится. Он счел это очень странным.

– Если бы это была я, сэр, и если бы я находилась в здравом уме, то сообразила бы и распорядилась насчет мяса, как обычно. Это выглядело бы не столь подозрительно.

Саймону приходится согласиться.

– В таком случае, – говорит он, – что же вы помните?

– Помню, как очутилась перед фасадом дома, сэр, – там, где росли цветы. У меня кружилась и болела голова. Мне подумалось, что нужно открыть окно, но это было глупо, потому что я уже и так стояла на улице. Было, наверно, около трех. Мистер Киннир подъезжал по аллее в своей свежевыкрашенной желто-зеленой коляске. Макдермотт вышел из-за дома, мы оба помогли разгрузить свертки, и Макдермотт угрожающе на меня посмотрел. А потом мистер Киннир вошел в дом: я знала, что он ищет Нэнси. У меня в голове промелькнула мысль: «В доме ты ее не найдешь, загляни в погреб – там труп». И я очень перепугалась.


Потом Макдермотт мне сказал:

– Я знаю, что ты хочешь обо всем рассказать, но если ты это сделаешь, то твоя жизнь не будет стоить и ломаного гроша. – Меня это смутило.

– Что ты сделал? – спросила я.

– Ты сама прекрасно знаешь, – ответил он со смехом. Я не знала, но теперь стала подозревать самое страшное. Потом он заставил меня пообещать, что я помогу убить мистера Киннира, и я пообещала – ведь я видела по глазам Макдермотта, что если бы я этого не сделала, он бы меня тоже убил. Затем он отвел лошадь вместе с коляской в конюшню.

Я зашла на кухню и как ни в чем не бывало приступила к работе. Вошел мистер Киннир и спросил:

– Где Нэнси? – Я ответила, что уехала в город на почтовой карете. Он сказал, странно, ведь он встретил по дороге дилижанс, а Нэнси в нем не приметил. Я спросила, не желает ли он перекусить, а он ответил, что не прочь, и спросил, не приходил ли Джефферсон со свежим мясом, а я ответила, что нет. Он сказал: странно, – а потом попросил меня заварить чаю и приготовить гренки с яйцами.

Так я и сделала. Принесла еду в столовую, где он ждал, читая книгу, привезенную из города. Это был последний номер дамского альманаха «Годи», в котором бедняжка Нэнси любила рассматривать моды. И хотя мистер Киннир всегда утверждал, что все это – дамская чепуха, он и сам частенько туда заглядывал, когда рядом не было Нэнси, поскольку там рисовали не только платья. Ему нравилось рассматривать новые фасоны нижнего белья и читать статьи о том, как должна вести себя леди. Принося кофе, я частенько замечала, как он над ними хихикал.

Я вернулась на кухню и увидела там Макдермотта. Он сказал:

– Сейчас пойду и убью его. – Но я воскликнула:

– Батюшки, Макдермотт, еще ведь рано, подожди до темноты.

Потом мистер Киннир поднялся наверх и прямо в одежде лег вздремнуть, так что Макдермотту поневоле пришлось ждать. Даже он не посмел бы застрелить спящего мужчину. Весь день Макдермотт лип ко мне, как банный лист, потому что был уверен, что я убегу и все расскажу. В руках он постоянно вертел ружье. Старую двустволку, из которой мистер Киннир обычно стрелял по уткам, но заряжена она была вовсе не дробью. Макдермотт сказал, что в ней две свинцовые пули – одну он нашел, а другую сделал из куска свинца, порох же взял у своего дружка Джона Харви, жившего через дорогу, хотя Ханна Аптон, чертова образина, – женщина, с которой жил Харви, – и сказала ему, чтобы пороха не трогал. Но он все равно взял, и пошла она к ляду. К тому времени он был очень возбужденный и нервный, расхаживал с важным видом и гордился своей смелостью. Он сильно ругался, но я ему не возражала, потому что боялась.


Около семи часов мистер Киннир спустился выпить чаю и распереживался насчет Нэнси.

– Я сделаю это сейчас, – сказал Макдермотт, – ты пойдешь туда и попросишь его зайти на кухню, чтобы я мог его застрелить на каменном полу. – Но я сказала, что не пойду.

Он сказал, что в таком случае сделает это сам. Выманит его, сказав, что с его новым седлом что-то не так – все изодралось в клочья.

Я вовсе не хотела в это вмешиваться. Взяла чайный поднос и понесла через двор в черную кухню, где топилась печь, потому что я собиралась заняться там стиркой. И когда я поставила поднос, то услышала выстрел.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация