– Шесть! – прошептали мы с Кэрриком одновременно.
23
В спальном вагончике было тесно, крошечное окошко почти не пропускало воздуха, а ночью все еще было жарко. Мы устроились поверх одеяла, переплелись ногами, голову я опустила Кэррику на грудь. Левая рука тоже покоилась у него на груди, словно охраняя Клеймо, а он левой рукой держал меня за правую ладонь, пальцем обводил Клеймо. Не знаю, заметил ли он, как естественно мы оба заняли такое положение.
– Значит, двое Заклейменных вместе – идеальная пара, – подытожил Кэррик, вызвав у меня смех. – Шутник из меня не очень, – тут же извинился он.
– Тебе и не нужно. Оставайся серьезным – злым – сексуальным. – Я поцеловала его в уголок рта.
Арт был веселым, заводным, это мне больше всего в нем нравилось. Он все время смешил меня, мог разрядить напряженную атмосферу вовремя сделанным замечанием. А еще умел точно попасть невпопад – тоже талант. Я вдруг почувствовала себя виноватой, тело резко напряглось.
– Что? – спросил меня Кэррик.
– Мм, ничего.
Но он словно читал в моих мыслях.
– Я подумал, у нас есть способ добраться до Кревана. У тебя ведь еще один рычаг есть. Он любит своего сына, теперь он тем более вцепится в него. Ради него Креван что угодно сделает.
Я оцепенела. Он хочет использовать Арта?
Так омерзительна была мне сама эта мысль, а тем более бестактно выбранное время и способ подачи, что я неуклюже отодвинулась от Кэррика и попыталась выпутаться из его ног, но он был силен и ловок. Кое-как я выбралась из постели, но только потому, что Кэррик сам уступил мне. Я принялась поспешно одеваться.
– Полно, Селестина. – Он сел, простыня сползла с его бедер, приоткрыв татуировку – флюгер, – которую он сделал себе в шестнадцать лет в школьной поездке, а что она значит, объяснять мне не захотел.
– Ты ради этого решил переспать со мной? – выпалила я. – Чтобы я приняла твой план? Использовать меня, чтобы добраться до Арта и через него до Кревана?
– Нет, – ответил он строго, но спокойно. Он не повышал голос, не разыгрывал драм, как я, говорил ровно и уверенно: – Просто мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы вернуть себе свою жизнь.
– Но не за счет жизни тех, кого мы любим.
Пауза.
– Ты его любишь? – бесстрастно уточнил он.
– Нет! Говорю же, нет.
– Ты по-прежнему носишь браслет, который он тебе подарил.
– Откуда ты знаешь, что это его подарок?
– Слышал в камере.
Верно, припомнила я. Браслет я не сняла даже в камере Клеймения. А тот страж, который меня клеймил, оказался ювелиром, сделавшим этот браслет. Его это потрясло – ставить Клеймо порока на девушке, для которой несколькими днями раньше сделал этот символ идеала. Пусть тогда он и не был со мной знаком.
– Значит, будешь защищать Арта, что бы он с тобой ни сделал? – продолжал Кэррик.
– Что конкретно он сделал со мной?
После того как меня заклеймили, Арт сбежал, он прятался, одна только Джунипер знала где, и это меня сильно задело. Но с тех пор я поняла, что он не пытался спрятаться от меня, не хотел причинить мне боль, – он прятался от своего отца, возненавидел отца за то, что тот сделал со мной. Ничего этого Кэррик, разумеется, не знал. Его при этом не было, а я ему не рассказывала.
– Так о чем ты, Кэррик? Что, по-твоему, Арт сделал со мной?
– Ничего, – с непроницаемым лицом ответил он.
– Никаких секретов между нами, выкладывай все. – Я почувствовала себя лицемеркой, сама-то я не сказала, что у меня нет той записи. На меня смотрела старая привычная маска Кэррика – не выдавать никаких чувств, – но вот она дрогнула.
– На его месте я бы не бросил тебя без помощи там, в автобусе. Он позволил им арестовать тебя – я бы тебя не отдал без драки. Я бы заставил арестовать и меня тоже. Я бы постоял за тебя и в автобусе, и на суде. Я бы сказал газетам и радио всю правду. Все ждали его показаний, а он отмолчался.
– Он пытался заступиться за меня в суде, – тихо возразила я.
– Эта его истерика в последний момент? Слишком поздно. И больше было похоже, что мальчик обиделся на папочку. Я бы просто не допустил такого, – серьезно и спокойно договорил Кэррик.
Тут-то я и поняла, что имел в виду дедушка, говоря: «Он про тебя забыл». Я никогда не думала о нашей истории так, как ее описал Кэррик. Я все время смотрела на нее глазами Арта, сочувствовала его страху, его невозможной ситуации, но, кажется, Кэррик прав: наверное, Арт мог бы постараться ради меня и сделать больше.
– Ты каждый день приходил на суд, – вспомнила я.
Да, Кэррик – человек надежный, он поддержал меня, а мой возлюбленный этого не сделал.
– Но, когда ты впервые меня увидел, ты на меня взъелся.
– Возненавидел тебя, – кивнул он.
– Эй! – Я легонько шлепнула его по руке. Он перехватил мою руку и снова притянул меня ближе.
– Ты кинулась Кревану в объятия, – сказал он. – Помню, как вы все – ты, и твои родители, и он – сгрудились вокруг стола и давай придумывать выход, а вся кровать устлана новыми одежками, словно они могли что-то исправить. Жалкое зрелище.
– Когда же ты перестал меня ненавидеть? – спросила я.
Он пронзил меня взглядом:
– Минут так пятнадцать назад.
Я покачала головой, скрывая улыбку.
– Да уж, шутник из тебя …
– Как только впервые увидел тебя на суде.
– Судья Санчес решила не отпускать меня домой до приговора. И тогда ты понял, что Трибунал не на моей стороне.
– Нет. Раньше. Когда ты вошла в зал заседания, ты была такой испуганной – в жизни не видела такого испуганного человека. И я думал, меня это обрадует. Думал, буду рад слышать, как тебя проклинают, пока ты идешь в суд. Хотел уговорить себя, мол, поделом девчонке, но, как только увидел тебя в суде, понял: «Эта девочка вовсе не ждет, что ей все преподнесут готовенькое». Тебе страшно было – с самого начала, – и тем поразительнее была твоя отвага.
Как ни странно, я застеснялась от его комплиментов.
– Прости, что набросилась на тебя, – вздохнула я.
– Да я понимаю. Неудачно выбрал время.
– Отмотаем на пять минут назад?
– Давай больше, – улыбнулся он. – На полчаса. Попробую снова, не забыл ли я правильную комбинацию. Как бишь? Один-два-три? Надо записать, – бормотал он, снова целуя мои Клейма.
Нырнул под мою футболку.
– Нашел! – послышался приглушенный голос.
Снова я рассмеялась.
И тут заверещал сигнал тревоги.
24
Голова Кэррика вынырнула из-под футболки, он мгновенно спрыгнул с кровати и оделся. Я, к счастью, и не раздевалась, только кеды нащупать.
