– Он ничего и знать не будет, Тина. Скажем, что все перечитали, – заявил один из них. Тщетно Тина пыталась удержать их внимание. Битва проиграна, кофе допит, стражи разошлись по местам.
Мое время истекло.
44
Дверь в эту странную телекомнату отворилась, вошла стражница. Я уткнулась взглядом в телевизор, стараясь подражать остальным. Сердце сильно билось – я с трудом вскарабкалась на свободное кресло, по вискам и по спине сбегали струйки пота. Может быть, мне почудилось, но, кажется, я чувствовала влагу и ниже пояса. Значит, действие инъекции заканчивалось? Я не могла проверить, как работают ноги, но в бедрах начали колоть иголочки. Я запыхалась от усилий, только бы не заметили, как грудь ходуном ходит под тканью ночной рубашки. Я пыталась контролировать свое дыхание и свой взгляд, он же, наверное, совсем безумный в отличие от других, у которых застывший взгляд зомби. Что Креван сделал с ними? Давно ли они здесь, что он собирается делать дальше? Тут стражница резко выдохнула – наверное, заметив меня, – и выбежала из комнаты.
– Стейси! – позвала она, стоя в дверях, так что я все равно не могла позволить себе шелохнуться.
Я рискнула только мгновенным движением утереть пот со лба, но и это было опасно. Она уже вернулась с напарницей. Зашептались, сблизив головы.
– Это она. Селестина Норт.
– Да нет, Линда, – возразила Стейси.
Подошли вплотную. Я старалась смотреть прямо перед собой, словно никого и не вижу.
– Такая юная.
– В жизни даже симпатичнее.
– Наверное, похудела в бегах.
– Диета беглеца. Мне бы самое то.
Одна фыркнула, потом обе, не выдержав, прыснули, но тут же остановились.
– Я так и знала: Тина кого-то прячет в той палате. И еще эту важную врачиху привезли. А нас инструкции заставили читать. Что они затеяли?
– Нам не полагается знать или спрашивать.
– Слушай, сфотографируй меня с ней!
– Стейси!
– А что? Только для меня. Никто знать не будет.
Они снова захихикали. Стейси поправила волосы и присела рядом, обняв меня рукой за плечо, словно мы – подружки, собравшиеся на вечеринку. Линда наставила на нас телефон. Я чувствовала дыхание Стейси на своей коже, чуяла ее сладковатый парфюм. Старалась таращиться в телевизор, но …
– Раз-два-три … Боже! – вскрикнула Линда, отступив на шаг.
– Что? – Стейси отскочила от меня, словно от бомбы с часовым механизмом.
– Она на меня поглядела.
– Как это? – удивилась Стейси. – В них наркотиков закачали – на неделю хватит. Вон та, с телевидения. – Она пощелкала пальцами перед лицом Пиа. – «Пиа Ванг в прямом эфире …» – передразнила она ведущую. – Теперь она уже не кажется такой идеальной. – И снова дурацкий смех.
Линда мялась. Я ее напугала. Очень хорошо, дает ощущение власти.
Голоса в коридоре. Они звучали официально, грохотало множество ботинок. Целая команда стражей. Распахнули дверь, явилось сразу пятеро, все в шлемах. Двое остались у двери, трое вошли внутрь.
Мое время истекло. Заметили, что меня нет в палате.
Войдя в комнату, один из стражей приподнял шлем. Лицо Кейт. Я едва сдержалась, чуть не выдала себя.
– По приказу из замка Хайленд. У меня предписания для офицера, охраняющего Селестину Норт. – Кейт вопрошающе переводила взгляд с одной женщины на другую.
– Это Тина, – поспешно ответила Стейси, которая была рада поскорее выбраться из этой комнаты: ее чуть не застигли, когда она так непрофессионально обошлась со мной. – Сейчас позову.
Линда тревожно откашлялась:
– Пошли за ней вместе.
Кейт ушла с ними, и, как только они переступили порог, второй страж приподнял шлем – Кэррик. Сердце так и подскочило. А затем и третий страж открыл лицо – Джунипер.
Потрясающе.
– Спасатели спешат на помощь. – Джунипер сразу перешла к делу. – Давай быстро. Если они сообразят позвонить в замок, плохо дело. Сейчас же надевай мою форму. – Она уже срывала с себя мундир стража.
Кэррик деликатно отвернулся.
– Джунипер! Что ты делаешь? – спросила я.
– Я займу твое место.
– Что? Ты?
– Некогда болтать! – настойчиво сказала она. – Займу, и все тут. Вздумаешь спорить, всех доведешь до беды. Выполняй план.
Не могу поверить. Не могу на такое согласиться, не могу оставить сестру в таком месте – они же операцию готовят!
– Я их отвлеку. Ты успеешь сделать то, что нужно. Вставай, снимай рубашку, – уже с раздражением добавила она.
– Не могу, – сказала я.
– Еще как можешь! – Она повысила голос.
– Ш-ш! – предупредил Кэррик.
– Нет, физически не могу. Креван мне что-то вколол. Ноги не слушаются.
Они оба уставились на меня, и в глазах у них мелькнул страх. Придется менять план. Как нам всем выйти отсюда, если я не могу идти?
45
– Мы тебя понесем, – сказал Кэррик. – Главное, двигайся.
– Кэррик, глупости, они же станут задавать вопросы. Не сработает, – заспорила я.
Джунипер уже снимала рубашку через мою голову.
– Не надо, Джунипер, пожалуйста!
– Хватит, Селестина! – рявкнула она. – Без вариантов.
– Мама и папа мне этого не простят.
– Мама это и придумала. Если б она могла, она бы сама заняла твое место.
Джунипер разделась и помогла мне одеться. Я смогла надеть верхнюю часть формы, поскольку выше пояса все было в порядке, но штаны никак, потому что я не могла приподняться. Кэррик бросился помогать. Мне припомнилась вчерашняя ночь, когда его глаза и руки так жадно вбирали мое тело, и он, вероятно, подумал о том же: наши взгляды встретились. Его глаза – зеленые с карими пятнышками. Значит, он меня не бросил. Джунипер посмотрела на него, на меня и радостно улыбнулась. Я поняла – она про нас знает. Вот уже и красные мундирные брюки на меня натянули, и ботинки прямо на босу ногу – не до носков.
У Джунипер на виске и ладони – Клеймо.
– Мама нарисовала. – Джунипер запыхалась, нервничала, двигалась торопливо. И тихо добавила: – Все шесть.
Она знает. Впервые в разговоре между нами упомянуто шестое Клеймо.
Конечно, у мамы, виртуозно владеющей косметикой, Клейма выглядят как настоящие. Она – знаменитая модель, лучшие гримеры и косметологи работали с ней, особенно когда она снималась в роли «дикой красотки» или что-то такое. «Клейма» у Джунипер идеальные, словно ожоги, покрывающиеся свежей корочкой.
Кэррик поднял меня на ноги, но стоять я не могла. Ниже колен все еще пока онемевшее.
