Да, следующий день выдался почти весь свободный. К вечеру должен был подъехать нужный Полине парторг, с ним интервью на пару минут – и домой.
Солнце. Жара. Конечно, тут даже и никаких вариантов, как досугом распорядиться.
На Эмбу, конечно! На Эмбу!
Пришлось, конечно, по ровному полю песка, по солнцепёку пройтись с полчасика, но зато уж на бережку совершенно райская была обстановка. Мелкая, тёплая речушка с прозрачной водой. По бокам невысокий, из тальника, кустарник.
Я прихватил из гостиницы тонкое одеяльце, двухлитровую банку воды, хлеб с солью, помидоры. Вино «Трифешты».
Всё это расстелил, разложил у стройных ножек журналистки. Потом даже отошёл – посмотрел, полюбовался. Красивая получилась картинка.
Полюшка стояла, улыбчиво за мной наблюдала. Природно, по-женски полусогнув в колене левую ногу, касалась ею песка. Другая оставалась прямой.
(Ну, когда же ты, наконец, джинсы-то снимешь!..)
«Уменянетссобойкупальника».
Я не говорю, что отвернусь, что не буду смотреть.
Я знаю, что журналистка-Полина замужем и воздерживаюсь даже намекнуть на то, что ей при мне можно походить голой. Хотя мне, конечно, очень бы этого хотелось.
В моих плавках зашевелился привычный бунт.
И я говорю, что можно лишь снять джинсы, а купаться в батнике. Всё равно он потом на солнце высохнет моментально.
А трусы – они и есть трусы. Ну и что, если не от купальника.
Мы уже пригубили по стакану «Трифешты», Полине доводы мои показались убедительными.
Правда, раздеваться, снимать свои джинсы, она всё-таки ушла в кусты.
И глазу моему было-таки чему порадоваться. Когда Полина вышла из тальника, то я увидел, что под американскими джинсами у неё были ещё и несоветские трусики. Приблизительно такие, как у Софи Лорен в публичном доме.
Впрочем, такие и должны носить продвинутые тележурналистки.
Купались на дистанции, с приличиями. Никаких заигрываний с замужней девушкой, никакого клинча. Но… Обязательно ли дотрагиваться до женщины, чтобы вызвать у неё необходимое волнение? Нет! Сколько уже можно говорить: девушка любит ушами!
А уши у Полюшки были доверчиво открыты. Говори в них, что хочешь, пользуйся!
Мы выбегали на песок.
Остывшую, влажную, в капельках воды, всю в речных запахах, Полюшку я обсыпАл чистейшим светлым песком. Она лежала на спине, прикрыв лицо ладонью.
Девушка уже совсем мне доверилась. Бдительности уже можно было и поубавить. Полина видела, что её слова на меня действуют, что я послушен и покладист.
Суверенитеты её замужнего тела не нарушаю.
Соблюдаю дистанцию.
Песочком обсыпаю аккуратно, не прикасаясь. Ну, очень деликатно.
Набычившийся мой банан под плавками, возможно, даже и приятно ласкал взор девушки.
Это был такой ненавязчивый, однако, вполне зримый комплимент в её адрес.
Наглядное свидетельство её очарования.
И – главное – никакой угрозы с моей стороны! Всё под контролем!
Конечно, чего мне это стоило – только я знаю.
Трусики Полины после воды даже трудно было разглядеть. Софи Лорен в таких из воды бы не вышла.
Хорошо выделялся аккуратно подстриженный островок кудрявых, прижатых прозрачной тканью к телу, волос. Мокрый батник, идеально прилипнув к девичьей груди, практически ещё не использованной, смотрелся не менее безжалостно.
«Нетукупальника»…
Пожалуй, если бы он был, мне было бы намного легче…
Эти маленькие речки Казахстана!..
Берега из чистейшего, промытого весенним половодьем, песка. Из которого в пойме образуются просторные равнинные поля. Канары, Сейшелы – рядом не стояли. Босиком не дойти до речки по раскалённому на солнце сыпучему полю. И не ступала там ещё нога человека. Ты – первый. Ты – обладатель, владелец всего этого необитаемого пространства. И сама речка – это какой-то аттракцион для миллионеров: неглубокая, до метра в глубину и в ширину метров десять-пятнадцать. Слой тёплой чистой воды протекает по чистому же, приятному ступням, дну из мелкого песка. И – никаких медуз. Никаких акул. Можно лечь на спину и, чуть шевеля руками и ногами, плыть на течении в этой тёплой воде без опасности утонуть или заплыть куда-нибудь, откуда не выбраться. Можно в этой воде, в этой реке обниматься и целоваться, а течение будет вас сопровождать, играть вместе с вами…
Да, день у нас с Полюшкой получился прекрасный.
Не обнимался я с ней и не целовался.
Я исключительно блюл её целомудрие и только словом чуть задевал её женские струнки.
А так – сама она плавала на спине, сама бегала и прыгала по мелководью мелкой реки, плескалась и радовалась.
Есть у женщины особый вид удовольствия: знать, что она мужчине нравится, находиться перед ним всячески перед глазами, полными восхищения. Ему не даваться, но истязать мужчину «невинными» провокациями и радоваться его страданиям и мукам.
Для этого женщине не нужно никакой особой мудрости, не нужно опыта. Эта техника – она с молоком матери, она в генотипе.
Соединилась яйцеклетка со сперматозоидом, определились они в девочку – и уже всё вышеперечисленное в ней есть.
Но, при всех моих физических неудобствах, я в памятный тот день получил большое эстетическое удовольствие.
В сиянии солнца юная богиня бегала передо мной на берегу и по речке и радовалась жизни. Радовалась тому, что хороша собой, что нравится. Бегала почти голая, что усугубляло силу её на меня эстетического воздействия.
Мужчина любит глазами.
Мои глаза в этот день получили по полной программе.
И сердце тоже.
Я будто приобщился, причастился к Высшей Красоте. С которой невозможны какие-то зрительные ассоциации. Сравнить ли с музыкой? Шопен… Крейслер… Бах… Верди…
Вечером я почистил зубки, принял душ и самозабвенно подрочил.
Перед глазами был маленький курчавый островок, прижатый к лобку мокрыми прозрачными трусиками.
В мозгах величественно грохотал Бах…
По всем признакам – это была любовь.
И я имел основания рассчитывать на взаимность.
Это был вопрос времени.
В любовных отношениях побеждает терпеливый.
Куда она денется, эта Полина?
Я умный, интересный.
И, главное – терпеливый.
Почаще бывать вместе, быть источником хорошего настроения, всяческих положительных эмоций – и птичка в клетке!
