— А тебе останется, — жестоко заявил Харви, —
только объяснить, что ты делала на крыльце этого самого дома в округе
Санта-Дельбарра.
Она покачала головой. Стэнвуд облокотился о столик.
— Ну ладно, детка, хватить меня дурачить. Я же говорил
тебе, что Прессман и его жена были на грани разрыва. Я говорил тебе, что он
большой любитель красоток. Я еще говорил тебе, что, если он не вернется в
контору, у меня будет шанс выкрутиться… Ты могла попробовать одним выстрелом
убить сразу двух зайцев. Я думаю, ты все ловко подстроила. Предположим, в
машине, на которой ты ехала, кончился бензин. Тебе пришлось прошагать с
полмили, прежде чем ты наткнулась на его домик. Тебе, конечно, страшно не
хотелось его беспокоить, но больше нигде не было телефона, только у него, и ты
спросила, не будет ли он так любезен позвонить, чтобы кто-нибудь приехал и
помог тебе с машиной. Ты была почти уверена, что в этот утренний час ты вряд ли
сможешь кому-нибудь дозвониться.
Внезапно маска снисходительной любезности, с которой она
слушала его рассказ, слетела с ее лица. Оно стало холодным и жестким.
Ты почему сказал: “В этот утренний час”? — спросила
она; слова, казалось, легко слетали с ее губ.
— Да потому, что если бы ты решила провернуть такое
дело, то наверняка выбрала бы именно предутренний час: когда слишком поздно для
того, чтобы он мог отказать тебе, и слишком рано для того, чтобы ему самому
заняться твоей машиной.
Она одарила его сияющей улыбкой. — Ты хотел бы
подставить меня, да, дорогой?
— О чем это ты?
— Да ведь это ты поехал туда и либо случайно выронил мою
пудреницу из кармана пиджака, когда убивал его, либо сделал уже намеренно после
убийства. Я так думаю, ты надеялся, что меня оправдают, если я смогу доказать,
что действовала в целях самообороны.
— Детка, ты сошла с ума.
— Хорошо, — вдруг сказала она. — Я возьму это
на себя.
— Что именно?
— Я скажу, что была там, чтобы защитить тебя.
— Но ты ведь действительно была там?!
— Конечно была, дорогой.
— Ну, черт возьми, ты ничего не должна говорить
окружному прокурору.
— Но почему? Мне, например, кажется, что это именно то,
что ты хотел.
— Ева, послушай меня! Была ты, в конце концов, там или
нет?
— Конечно, я там была, дорогой, — если это тебе
поможет выкрутиться.
— Проклятие! — пробормотал Стэнвуд, с облегчением
вздохнув.
Ева Реймонд оглянулась, подзывая к столу официанта.
— Еще один коктейль для меня, — велела она.
Глава 20
Сумерки уже начали сгущаться, когда Грэмпс Виггинс аккуратно
припарковал машину, пользуясь зеркалом особой конструкции, установленным на
багажнике, которое было задумано специально для того, чтобы присоединять к ней
трейлер.
Милдред, одетая в кокетливый фартук, появилась в дверях
кухни и с угрюмым лицом наблюдала за его манипуляциями.
Пока Грэмпс возился с трейлером, он не замечал ее, затем он
поднял голову и улыбнулся.
— Привет, Милдред.
— Привет, Грэмпс.
— Меня изругали последними словами.
— Это что! Считай, что ты еще ничего не слышал.
Грэмпс вылез из машины, обошел вокруг нее и прицепил к ней
трейлер. Замкнув крепящее устройство, он поднялся на крыльцо.
— Ну давай теперь ты высказывайся.
— И что я должна сказать, Грэмпс?
— Ну, например, какого черта я уехал и закрыл вам выезд
из гаража и все такое.
Она расхохоталась.
— У тебя мания преследования.
— Да нет, мне действительно жаль. Я как-то забыл о
существовании машины Френка. Торопился очень, понимаешь, а трейлер нужно же
было где-то оставить.
— Да ладно, это, в конце концов, не так важно. Френк
вполне может обойтись без машины, ведь в городе полным-полно такси, а тем более
для официальных поездок у него есть служебная машина… Что-нибудь съестное у
тебя есть?
— Нет.
— Тогда входи и устраивайся. У меня еще немного дел на
кухне.
— А где Френк?
— Он еще в офисе. Сегодня у него тяжелый день. Грэмпс
вошел на кухню и с порога заявил:
— А в этом доме есть что-нибудь выпить?
— Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать, и не
вздумай опять попробовать меня соблазнить какой-либо своей дьявольской смесью.
Тот последний коктейль, который мы готовили по твоему рецепту, заставил меня
забыть об ужине, мясо подгорело, а Френк был вообще на себя не похож.
— Ничего подобного, — возразил Грэмпс. — На
лице его было написано самое невинное удивление. Он вообще был слабый. И
согласись, голова от него наутро совершенно не болит, так ведь?
— Не болит, не болит.
— Ну вот, а ты почему-то сердишься. А самой-то коктейль
понравился.
— Но послушай, Грэмпс, болит наутро голова или нет, это
еще не самое главное в жизни. Мне бы хотелось еще по возможности ясно
соображать.
— Но я же тебе говорю, он был слабый. Подожди минутку,
я сейчас сбегаю и выпью глоточек, даже не буду тратить время, чтобы смешать
коктейль… Ты точно не составишь мне компанию?
— Точно, абсолютно верно, даже не рассчитывай на
меня, — заявила она?
— Да, кстати, раз уж об этом зашел разговор, на ужин
тебя ждет рубленое мясо.
— Ну, — промурлыкал Грэмпс, — рубленое мясо —
это вещь. — Но добавил с изрядной долей сомнения: — Когда его правильно
приготовят.
— Пожалуйста, без инсинуаций, — оборвала она
его. — Попробуй только скажи, что мясо не вкусное. В этом случае тебе
будет позволено только наслаждаться его запахом снаружи.
— А лук ты туда положила?
— Ну еще бы!
— А чеснок?
— И чеснок, только немного.
— А чеснок, протертый с солью, у тебя есть?
— Есть.
Ну ладно, положи мне немножко на тарелку, я потом сам
добавлю в мясо, если понадобится, — попросил Грэмпс. — Все-таки мясо
без чеснока не мясо.
Он отправился на задний двор, отпер дверцу своего трейлера,
прошел в крошечный закуток, который он сам именовал кухней и налил себе
стаканчик смеси собственного изобретения. Вернувшись в дом, он увидел Милдред,
накрывавшую на стол к ужину.
Грэмпс попробовал мясо, добавил чеснок с солью, снова
попробовал и одобрительно кивнул.
— Ты еще приготовила подливку?
