— Ага.
— Получилось неплохо. Только так и надо, ведь рубленый
бифштекс без подливки невозможно есть. Он будет по вкусу напоминать подошву. Я,
когда хочу приготовить бифштекс, вообще подливку делаю заранее. Беру сначала
много-много лука и жарю его первым. К тому времени, как поджарится лук, и мясо
поспеет. Ведь нет никакой необходимости зажаривать его так, чтобы оно по вкусу
напоминало подошву, лучше всего его слегка обжарить с луком, а потом добавить
туда подливку и чуть-чуть потушить.
— Я с тобой не спорю.
— А если туда добавить еще побольше чеснока, то мясо
получится — пальчики оближешь!
— Френку нельзя есть много чеснока. Тем более что ему
часто приходится допоздна засиживаться на работе… Да еще ведь он никогда не
знает заранее, когда он может там понадобиться.
— Да, я понимаю. А сегодня вечером чем он занят? Все то
же дело об убийстве?
— Угу.
— Докопался до чего-нибудь? — спросил Грэмпс,
будучи не в силах скрыть волнение.
Она рассмеялась.
— Пока он занимается самой что ни на есть скучной,
обыденной работой: допрашивает кое-кого из Лос-Анджелеса. Он вызвал их сюда.
— Угу, — промямлил Грэмпс.
— Положить тебе еще немножко подливки, Грэмпс?
— Не знаю даже, по-моему, я и так объелся, —
задумчиво сказал Грэмпс. — Подливка тебе чертовски удалась. Это к тебе
перешло от Виггинсов — мы все отлично готовим.
Он еще немного подумал и протянул ей тарелку.
Милдред с удовольствием наполнила ее до краев. Грэмпс снова
добавил туда изрядную толику чеснока с солью и уже почти что расправился со
второй порцией, когда вдруг конвульсивно дернулся и прижал ладонь ко рту.
— Что случилось? — воскликнула Милдред.
— Зуб с дуплом, — скривившись, сказал Грэмпс и
передал ей пустую тарелку. Другой рукой он осторожно погладил челюсть. —
Проклятый чертов зуб! Сто лет назад уже надо было его залечить! Покоя от него
нет. То ничего-ничего, а то вдруг как скрутит, как сейчас. Господи помилуй!
Грэмпс, стремительно поднявшись, оттолкнул от себя стул и
принялся крутить по комнате.
— Давай я тебе накапаю на вату немножко камфары,
положишь ее между больным зубом и щекой, — предложила Милдред.
— А у меня нет камфары, — буркнул Грэмпс.
— Погоди, кажется, у меня есть немного, сейчас я
посмотрю.
Милдред вскочила и помчалась в ванную, где она держала
лекарства. Уже через несколько минут она вернулась обратно, держа в руках
маленькую бутылочку и кусочек марли.
— Вот, все готово, Грэмпс. Давай, я сделаю.
— Нет уж, спасибо. Я все сделаю сам, — заявил
Грэмпс. — Тем более что мне лучше знать, где у меня болит… Не сердись,
Милдред, но когда зуб болит, так страшно, что кто-нибудь его заденет, ты ведь
сама это знаешь.
Грэмпс взял марлю и бутылочку и ушел к себе. Через некоторое
время он вернулся и вернул лекарство Милдред.
— Ну что, получше стало? — участливо спросила
Милдред.
— Да нет пока, — проворчал Грэмпс. — Черт
возьми, а ведь я знаю такие капли, которые мгновенно снимают зубную боль.
Почему я вовремя не запасся ими, старый дурак… Послушай, Милдред, съезжу-ка я
за ними сейчас, я ненадолго, но ты, во всяком случае, не жди меня. Я сам
поставлю трейлер за домом. Постараюсь, чтобы он не мешал.
— Да оставь ты его на дорожке, — участливо
предложила она. Когда ты уедешь, я просто перегоню машину Френка на другое
место. В конце концов, ее можно поставить и на улице, а ты будешь пользоваться
дорожкой. А если ему понадобится куда-то съездить ночью, то его машина будет у
него под рукой.
— Хорошо, — согласился Грэмпс. — Но ты не
волнуйся и не ищи меня, если я задержусь. Постель у меня с собой в трейлере.
Грэмпс прошел через кухню и вышел в холл, толкнул незапертую
дверь и спустился с крыльца во дворик. Через несколько секунд Милдред услышала,
как чихнул и взревел мотор старой машины Грэмпса, и краем глаза заметила в окне
кухни проехавший мимо трейлер.
Тяжело вздохнув, как это обычно делают женщины, отчаявшись
переделать невозможный характер мужчины, она вошла в холл, сняла телефонную
трубку и набрала номер конторы мужа.
— Слушаю, — раздался в трубке резкий и
нетерпеливый голос Френка.
— Извини, что беспокою тебя, милый, — сказала
Милдред. — Но, видно уж, это наш крест. Мой почтенный дедушка появился
наконец, пообедал и, услышав вдруг, что ты еще в офисе, тут же немедленно
изобрел внезапно сразившую его невыносимую зубную боль. Мне кажется, это был
просто предлог, чтобы удрать из дома и попробовать что-то разузнать об этом
деле.
До Милдред донеслось довольное хихиканье Френка.
— Придется отдать должное его настойчивости… А ты
уверена, что он все это выдумал?
— Если хочешь знать, то это была типичная симуляция. И
сыграл он свою роль замечательно, только я-то его знаю, как себя, пускай
дурачит кого-нибудь еще.
— Хорошо, — весело сказал Френк. — Пусть
приезжает. Я для его встречи организую целый комитет.
— Ты не можешь сказать, когда вернешься?
— Нет.
— Много работы?
— Да.
— Свидетелей слушаешь?
— Да.
— Любишь меня?
— Конечно.
— Хорошо, я тебя буду ждать.
Милдред повесила трубку и с улыбкой отнесла пузырек с
камфарой обратно в ванную.
Глава 21
Во всех кабинетах офиса окружного прокурора горел яркий
свет. Грэмпс Виггинс повернул ручку входной двери и убедился, что дверь
незаперта. Он на цыпочках вошел в приемную.
Но немедленно зазвенел звонок, проведенный от входной двери
прямо в личный кабинет прокурора, и на пороге комнаты, на двери которой висела
табличка: “Окружной прокурор”, немедленно появился Френк Дюриэа.
— Привет, Грэмпс, — радушно сказал он без
малейшего удивления в голосе. — Как дела? Все в порядке? Ничего не болит?
— У кого? У меня? — Изумленный его внезапным
появлением Грэмпс не знал, что сказать. — У меня все чудесно. И вообще,
все хорошо. Да у меня, можно сказать, в жизни никогда ничего не болело.
— А как насчет зубов?
Грэмпс принял сокрушенный вид.
— Ах да, — извиняющимся тоном промямлил он. —
Это так, ерунда. Кольнуло слегка, ничего серьезного. Наверно, что-то попало в
дупло.
— А сейчас уже все прошло?
— Да, все в порядке… Тебе звонила Милдред?
— Да, видишь ли, она немного беспокоилась из-за тебя.
