— Ну а вы кто такой?
— Да как вам сказать, я ему что-то вроде родственника,
нечто вроде члена семьи, правда по браку.
— Вы родственник его жены?
— Да.
— Ее отец?
— Отец?! Как бы не так! Я ее дед.
Ева Реймонд вытаращила на него глаза.
— Боже мой, но вы совершенно не похожи на чьего-то
дедушку!
— Я не чувствую себя стариком, — гордо объявил
Грэмпс. — Я ведь езжу то туда то сюда, и не так уж много возможностей у
меня было праздновать свой день рождения, может быть, поэтому я и не ощущаю своих
лет. Ни ликеры, ни дни рождения — ничто на меня не действует. А ведь есть люди,
на которых и то и другое действует так, что они наживают кучу проблем. А я — я
совсем не такой.
Она одобрительно взглянула на него.
— Да, вы правы, некоторых людей старость, похоже,
обходит стороной. А в, вас, похоже, жизнь так и кипит. Вы, наверное, хотите
поговорить с ним после того, как он освободится?
— Нет, не совсем. Просто я хочу подбросить его домой.
— Может, вы мне скажете, кто там у него в кабинете?
— Да вообще-то мог бы сказать, — протянул Грэмпс.
— Ну так как же? Грэмпс ухмыльнулся.
— Может быть, вы мне скажете, почему на самом деле он
хотел вас увидеть?
— Вы думаете, я знаю? Ну правда, я не знаю, зачем ему
понадобилось со мной поговорить, но мне бы ужасно хотелось это узнать. Господи,
я же уверена, что там, у него в кабинете, целая компания.
Некоторое время она внимательно смотрела на него, затем
уверенно произнесла:
— Харви Стэнвуд.
— А вы знакомы со Стэнвудом?
— Да, конечно.
— И хорошо его знаете?
— Достаточно хорошо. Грэмпс пыхнул трубкой.
— Может быть, поэтому он вас и пригласил сюда.
— Может быть. Но чем я могу ему помочь? Я свободная,
белая, совершеннолетняя женщина. И могу поступать так, как мне хочется. У нас
нет закона, запрещающего девушке иметь приятеля и проводить с ним свободное
время.
— Тут я с вами не спорю, — хмыкнул Грэмпс.
— А Харви действительно здесь?
— Да не стоит так волноваться из-за этого,
деточка, — произнес Грэмпс. — Вы лучше сядьте ко мне поближе, чтобы
нас не могли услышать в кабинете.
Она пересела на соседний стул.
— Ну вот и чудесно, — сказал Грэмпс. — Харви
Стэнвуд действительно сейчас в кабинете прокурора. И если уж вы хотите узнать
мое мнение, то вид у него достаточно бледный.
Ева Реймонд попыталась вздохнуть, но у нее перехватило горло.
— Я хочу войти туда, и немедленно.
— Я бы на вашем месте этого не делал.
— Почему же?
— А все это будет выглядеть так, будто вы боитесь,
чтобы ваш приятель не ляпнул чего-нибудь, — заявил Грэмпс. — Почему
бы ему самому не позаботиться о себе. Ему ведь не в чем признаваться, не так
ли?
— Нет, конечно же нет.
— А для чего окружному прокурору понадобилось его
видеть?
— Не знаю. Сама хотела бы это знать.
— Может быть, его интересует что-то, связанное с
финансовыми операциями?
— Может быть, — сказала она без особой уверенности
в голосе.
— Что могло заставить Стэнвуда пойти на
убийство? — без обиняков спросил Грэмпс.
Она вскочила при этих словах так, как будто он коснулся ее
раскаленным железом.
— Какого черта? О чем вы толкуете?
— Я просто прикидываю, какой у него мог быть
мотив, — ответил Грэмпс.
— Не знаю, по-моему, у него его не было. Грэмпс сказал:
— Вот забавно, для чего же тогда окружной прокурор
заставил его тащиться сюда аж из Лос-Анджелеса? Если ему нужно было узнать
что-то обычное, он мог бы обратиться в лос-анджелесскую полицию.
— Ну положим, меня-то он тоже заставил приехать сюда из
Лос-Анджелеса, — заявила Ева Реймонд.
Грэмпс уставился на нее с непонимающим видом, как будто
впервые заметил, что он в приемной не один.
— Черт меня побери, если это не так, — пробормотал
он.
На минуту наступило молчание, затем Ева не выдержала:
— Что он за человек? Он не из тех, случайно, кто стучит
кулаком по столу и орет на вас?
— Ну нет, Френк не такой, — возмутился
Грэмпс. — Он вообще-то добрый и мягкий человек. Он еще сто раз извинится,
что позволил себе вызвать вас сюда из Лос-Анджелеса. Задаст вам потом несколько
вопросов и заставит вас поверить, что все уже позади, а затем вдруг внезапно
задаст вам вопрос, которого вы не ждете, и будет затем наблюдать, как вы будете
барахтаться, пытаться как-то ответить, а сами будете запутываться все больше и
больше.
— А вот здесь вы не правы. — заявила она. —
Ничего подобного со мной не может произойти, потому что мне просто нечего
скрывать.
— Ну да, конечно, — согласился с ней Грэмпс, но
голос его звучал как-то неубедительно.
Она взглянула на наручные часы и возмутилась:
— В конце концов, о чем можно так долго говорить с
Харви… И почему, скажите на милость, он не мог задавать вопросы одновременно
мне и Харви?
— Может быть, ему именно так и нужно, чтобы вы отвечали
ему не одновременно, — высказал предположение Грэмпс. — А Джордж
Карпер вам знаком?
Она не повернула головы, и лицо ее не изменилось, но веки ее
испуганно дрогнули.
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Да я просто раздумываю, не об этом ли сейчас Френк
спрашивает Стэнвуда?
— А Карпер-то какое ко всему этому имеет отношение?
— Меня это, кстати, тоже интересует, — пробормотал
Грэмпс.
— Вообще-то, насколько я знаю, — объяснила
Ева, — мистер Карпер занимается разведением крупного рогатого скота. Не
думаю, чтобы у него и у мистера Прессмана были какие-то точки соприкосновения.
— Вы так хорошо его знаете?
— Достаточно.
— А вы когда-нибудь разговаривали с ним?
Она на мгновение заколебалась было, потом резко бросила:
— Нет, никогда.
— А Харви Стэнвуд был с ним знаком?
— Думаю, что да. Он как-то при мне упоминал это имя.
— А Харви случалось говорить с вами о своих финансовых
проблемах, о своих операциях в качестве помощника Прессмана?
— Он никогда не говорил мне ничего такого, что являлось
бы коммерческой тайной.
