Дюриэа рассмеялся.
— О, ну ничего удивительного, такие вещи иногда
случаются.
— Я хочу, нет, я тебя умоляю, брось ты это дело. Или я
дам полную свободу Грэмпсу, спущу его с цепи — и тогда уж тебе ничего другого
не останется.
— В таком случае нам придется умереть с голоду — ведь
частная практика нас не прокормит.
— Ничего не поделаешь — умрем, так умрем… А пока что
тебе, по-моему, просто необходимо выпить.
Дюриэа усмехнулся.
— А у тебя, случайно, не сохранился рецепт того
необыкновенного коктейля Грэмпса, с ликером из Мексики.
— Я бы не отказалась от него. Да и тебе бы он не
повредил. Ты… О, о!
— Что стряслось? — Дюриэа вскочил на ноги и
подбежал к стоявшей у окна жене.
— По-моему, я потихоньку схожу с ума. Хочешь, я сейчас
тебе погадаю: на твоем пути скоро появится маленький старичок, который выглядит
неожиданно молодо для своих лет, человечек, который предложит тебе отведать
крепкий, необыкновенно вкусный коктейль и…
— А что, ты его уже видишь? — спросил Дюриэа.
— Пока я вижу агрегат, больше похожий на мышеловку, чем
на автомобиль и самодельный трейлер, который мотается из стороны в сторону так,
что, кажется, вот-вот врежется в наш гараж.
— Будь я проклят, если я не рад увидеть этого старого
мошенника. Сейчас я бы даже не отказался от коктейля его изготовления, Бог с
ним, крепкого или некрепкого.
Они услышали быстрые шаги на крыльце, и вошел Грэмпс,
несколько больше озабоченный, чем обычно. Он был похож на маленького мальчика,
который чувствует, что в чем-то провинился, и старается скрыть свое смущение за
нарочитой деловитостью.
Милдред вопросительно взглянула на деда.
— Что ты задумал? — спросила она.
Глаза Грэмпса были невинны и чисты как вода горного озера.
— Что я задумал? — переспросил он. — Что ты
придумываешь? Я всего-то-навсего поездил по окрестностям.
— А мы тут как раз вспоминали ваши коктейли,
Грэмпс, — вступил в разговор Дюриэа.
Лицо Грэмпса просветлело.
— Да неужели? — воскликнул он.
— Не позволяй ему уходить от ответа, Френк, —
сказала Милдред. — Наверняка он что-то замышляет, голову даю на отсечение.
Грэмпс хихикнул.
— Опыт общения с окружным прокурором испортил тебе
чутье, Милдред. Я думаю, что единственное средство, которое может помочь
тебе, — это хороший коктейль. Как насчет того, чтобы пообедать со мной, а,
ребята?
— Нет уж, ты лучше пообедаешь с нами, — решила
Милдред. — Но у тебя еще есть время сходить к себе и приготовить нам по
коктейлю.
Он ушел, и Милдред перевела взгляд на мужа.
— Готова держать пари на что угодно, —
пробормотала она.
— Ты имеешь в виду, что у него что-то на уме? —
спросил Дюриэа.
Она молча кивнула.
— Не пытайся вытянуть это из него, — предложил Дюриэа. —
И вообще, будет лучше, если я ничего об этом не буду знать — хорошо бы только
знать, где он будет обретаться: в нашем округе или где-нибудь в Лос-Анджелесе.
Если у нас, то, боюсь, придется принять какие-то меры. А если он отправится в
Лос-Анджелес, то, Бог с ним, пусть делает, что хочет.
Ты не знаешь Грэмпса, — озабоченно сказала она. —
При его энергии остановить его может только атомная бомба.
— Не волнуйся, — беспечно сказал Дюриэа. —
Если он что-то натворит вне нашего округа и не будет афишировать свои
родственные связи со мной, то, я думаю, ничего страшного не случится.
— Он не будет впутывать тебя, я уверена, —
ответила Милдред. — Я его знаю, он очень щепетильный человек… Ну а что ты
будешь делать, если он действительно влипнет в какую-то историю?
— Где, в Лос-Анджелесе?
— Да.
— Ну, это просто, — ответил Дюриэа. — Пусть
его привлекут к суду или вообще поступают с ним, как это делают с любым
человеком, который пытается вмешаться в прерогативы суда. Другими словами, я
просто умою руки, и пусть его проучат, будет в следующий раз знать, как совать
свой нос не в свое дело.
— Ты это серьезно? — спросила она.
— Абсолютно.
— Хорошо, тогда у меня на душе полегчало. Наверное, это
единственная возможность проучить его.
Дюриэа как раз набивал табаком трубку, когда, встряхивая на
ходу шейкер, в комнату вошел Грэмпс.
— А вот и я, — жизнерадостно объявил он, —
только коктейль уже по новому рецепту. Этот уже не такой мягкий, но и не очень
крепкий, не волнуйтесь заранее.
— Да мы и не волнуемся, — успокоила его Милдред?
— Да и Френк вряд ли будет особенно возражать против
крепкого коктейля, ему было бы неплохо расслабиться.
Грэмпс внезапно перестал трясти шейкер, как будто кто-то
вдруг нажал на кнопку и выключил его.
— А что с ним такое?
— Да ничего особенного, просто устал, — ответил
Дюриэа.
— Может быть, что-то новое?
— Нет, нет, все то же.
— Ты беспокоишься из-за этого расследования?
— Да вообще-то, я всегда беспокоюсь, пока дело еще не
раскрыто.
— И ты пока не пришел ни к каким выводам?
— Да нет, не совсем так: у меня еще назавтра назначено
одно неприятное дело. Даже не хочется думать об этом.
— Осторожнее, — предупредила Милдред. Грэмпс еще
раз аккуратно встряхнул шейкер.
— Хм-м! Похоже, что тебе удалось выяснить что-то, что
указывает на одну привлекательную женщину… Это, случайно, не секретарша того
человека?
— Чья секретарша?
— Прессмана.
— Потом не говори, что я тебя не предупреждала,
Френк, — повторила Милдред.
Но Дюриэа, казалось, не слышал ее.
— Насколько мне известно, у меня нет никаких вопросов к
секретарше Прессмана. Я не думаю, что она, именно она его убила.
Грэмпс снова быстро затряс шейкер.
— Хорошо, — задумчиво сказал он, — это решает
дело. Тогда я и дергаться не буду. Лучше поломаю голову по поводу той, другой
дамочки.
— О ком это вы? — спросил Дюриэа.
— О вдовушке Прессмана, — ответил Грэмпс. —
Черт возьми, Милдред, куда ты подевала бокалы для коктейлей?
— А что, кто-нибудь говорил что-то о вдове
Прессмана? — жестко спросил Дюриэа.
— Ты говорил.
— Даже и не думал.
— Да, по-моему, ты говорил. Разве ты не ее имел в виду,
когда говорил о том неприятном деле, которое тебе предстоит утром. Да и вообще,
по всему видно, что в убийстве замешана женщина. И не стоит грызть себя из-за
этого, а то ведь с тебя станется… Если бы речь шла о мужчине, то твоя совесть
была бы спокойна, но женщина… Небось носишься с мыслью о том, что завлекаешь ее
в ловушку, обрекаешь на предательство, а она, дескать, борется за свою жизнь,
которую ты готов погубить. Ты ведь способен и не такую чепуху выдумать! Многим
бы это даже не пришло бы в голову, но ты как раз, по-моему, из таких. О’кей,
представим на минуту, что это либо миссис Прессман, либо секретарша. Если
секретарша ни при чем, значит, виновна миссис Прессман. Лично я поставил бы на
нее. По-моему, в этой женщине горячности не больше, чем у удава, и…
