— Совершенно верно, — улыбнулся шериф,
заговорщически подмигивая окружному прокурору.
— Ну вот, — с энтузиазмом предположил
Грэмпс, — так, видно, все и произошло. Человек, наклеивший газетные
заголовки на бумагу, опасался, что мы узнаем его почерк. Поэтому мы можем
сделать вывод, что, если бы Прессману пришла в голову мысль написать предсмертное
письмо, вряд ли бы он стал так утруждать себя. То есть в тот же миг, как вам
попадается на глаза такого рода записка, составленная из газетных строчек,
сразу приходит в голову мысль, что все это просто подстроено… Разве не так?
— Все правильно, — откликнулся Дюриэа, бросая
острый взгляд на Милдред?
— Даже мы, хотя нам и далеко до вас знаниями и опытом,
догадались о том, что эта записка была сфабрикована убийцей.
Вот и чудесно, продолжал объяснять им Грэмпс, словно не
замечая сарказма, звучавшего в его словах. — Но если эта фальшивая записка
заведомо не могла никого обмануть, тогда с какой целью она была подброшена к
мертвому телу Прессмана?
— Я заранее сдаюсь! — воскликнул Дюриэа. — В
чем же причина, а, мистер Шерлок Холмс?
— Ну что ж, я объясню вам, — любезно предложил
Грэмпс. — Убийце хотелось бы, чтобы мы считали его глупцом, тупицей,
считающим, что власти примут эту записку за чистую монету и решат, что это
самоубийство, но, самое же главное, ему хотелось бы, чтобы власти были уверены
в том, что он не был знаком с Прессманом.
— Как вы догадались об этом? — спросил Лассен.
— Да потому что в сфабрикованной им записке он явно
намекал на то, что Прессман кончает с собой из-за отсутствия денег и финансовых
трудностей… Поэтому, по его мнению, власти должны были сделать следующий вывод:
“Этот убийца не очень-то умен. Ему бы хотелось выдать это за самоубийство. Ему
хотелось бы, чтобы мы решили, что этот человек покончил с собой из-за
финансовых проблем. Таким образом, он, по всей вероятности, не подозревал, что
этот человек мог быть кем-то, кроме мелкого фермера”. Вы понимаете мою мысль?
Милдред не выдержала:
— Да ну же, Грэмпс, не останавливайся. Ты так интересно
рассказываешь.
— Ты говоришь, что я хорошо рассказываю, —
улыбнулся Грэмпс, — а я ведь только логически рассуждаю, не больше. А
теперь, ребята, влезайте на крыльцо, я вам что-то покажу. Представьте на
минутку, что мы с вами — Эверетт Тру и Хью Сондерс, которые приехали повидаться
с Прессманом… Значит, так, я беру на себя парадную дверь и изображаю из себя
Сондерса, а вы, ребята, обходите дом сзади и представьте, что вы — Эверетт Тру,
и, когда вы услышите, как я барабаню в дверь, начинайте тоже стучать, и я вам
покажу, как в тот раз действовал убийца. Ева, ступайте с ними.
— Прекрасно, друзья, идем, — добродушно поддержал
его Дюриэа. — До сих пор Грэмпс был на высоте, и было бы не совсем
прилично с нашей стороны не дать ему возможность продемонстрировать нам еще
какой-нибудь фокус-покус.
— Не забудьте, вы все идете к задней двери, —
повторил Грэмпс. — Ступайте. Пора начинать.
Маленькая группа обогнула дом по боковой дорожке и
направилась к черному крыльцу. Борден, отделившись от остальных, пробормотал:
— Я только еще раз пройдусь по двору. Хочу убедиться,
что мы здесь одни, а потом присоединюсь к вам.
— А у старика голова неплохо соображает, —
одобрительно покачал головой Дюриэа.
— Неплохо?! — воскликнул шериф с энтузиазмом.
— Да он попадает в очко в девяти случаях из десяти.
— Хорошо, а вот и заднее крыльцо, — заметил
Дюриэа?
— Давайте поднимемся и постучим.
Маленькая группа до отказа заполнила крыльцо.
— Давайте же, начинайте стучать, — донесся до них
голос Грэмпса с парадного крыльца.
Лассен саркастически усмехнулся:
— Выглядит довольно-таки глупо, но ничего не поделаешь.
Он постучал в дверь:
— Откройте, пожалуйста.
От парадной двери до них непрерывно доносились грохот и
визгливые вопли Грэмпса:
— Эй, кто там! Откройте-ка дверь! Ну-ка давай-ка,
приятель, открывай, не упрямься!
Шериф снова постучал в дверь. На минуту они затихли,
наступила тишина, которую нарушал только грохот кулаков Грэмпса в дверь.
— Похоже, он собирается высадить дверь, не
иначе, — предположил Дюриэа. — С одним не поспоришь: уж если Грэмпс
берется за что-то, он…
Милдред тронула его за локоть.
— Френк, — осторожно сказала она, —
послушай-ка!
Они мгновенно притихли, и вот до их слуха из пустого дома
донеслись осторожные шаги и поскрипывание ступенек.
— Эй, — неуверенно проговорил шериф, —
откройте-ка дверь. Кто там?
Все затихло, и больше ни один звук не доносился до них из-за
дверей.
— Эй, вы, там! — закричал шериф. — Это
полиция. Откройте немедленно дверь.
Со стороны парадного крыльца до них донесся обрадованный
голос Грэмпса:
— Все идет отлично, шериф. Вы все делаете правильно.
Продолжайте в том же духе и стучите как можно громче. Вы… Господи помилуй!
Шериф, там на самом деле кто-то есть. Он идет к парадной двери. Смотрите же!
Стук в дверь внезапно оборвался. Они услышали немного
испуганный голос Грэмпса:
— Эй, шериф!
Шериф бросил быстрый взгляд на Дюриэа.
— Женщины, назад! Держитесь за углом. — Его рука
почти автоматически выхватила из кобуры пистолет.
— Хорошо, — крикнул Френк, — пошли. Они
вместе навалились на дверь. Ева Реймонд испуганно вскрикнула.
— Поосторожней, Френк, — напутствовала мужа
Милдред.
Дверь дрогнула, подалась и треснула, затем внезапно
распахнулась, с грохотом ударилась о стену коридора и сорвалась с петель.
Лучик света от карманного фонарика шерифа пробежал по стенам
темного коридора и переместился в пустую кухню, чистую и лишенную каких-либо
признаков присутствия человека. Затем луч фонарика уперся в дверь комнаты, в
которой был найден мертвый Прессман.
Дюриэа стал посреди комнаты, озираясь вокруг. Шериф
выглядывал из-за его плеча.
— Отойдите в сторону, Френк, — сказал он, —
пистолет-то у меня. Это полиция! — крикнул он. — Кто здесь есть, руки
за голову и выходите по одному!
Грэмпс, продолжавший все это время стучать в переднюю дверь,
крикнул:
— Вы уже внутри, шериф? Откройте эту дверь. Там кто-то
есть в доме. Впустите же меня, наконец.
Дюриэа и Лассен не обратили ни малейшего внимания на его
просьбы. Они плечом к плечу двинулись к комнате, в которой было обнаружено тело
Прессмана.
