Ассоциация потребовала пересмотреть наше отношение ко всем великим композиторам, начиная с Бетховена и Мусоргского. Письмо товарища Сталина, по заявлению ассоциации, должно было сделать каждый оркестр коллективным бойцом за чистоту марксизма-ленинизма. (Письмо, о котором шла речь, не имело никакого отношения к музыке и вообще к искусству, а касалось преподавания истории.)
Казалось, что Шостаковичу пришел конец. Его жизнь композитора внезапно оборвалась. С величайших высот он был низвергнут в пучину безвестности и отчаяния. Трудно представить, как он прожил следующие несколько лет, поскольку это очень хрупкий и чувствительный человек. Но после того как Сталин открыл Бетховена, Шостаковичу полегчало. Один очень умный друг Шостаковича посоветовал ему сочинить что-либо наподобие «Героической симфонии» Бетховена, в то время как другие его почитатели старались как-то утихомирить диктатора. Шостакович написал свою героическую симфонию под названием «Золотой век» и добился разрешения исполнить ее в присутствии Сталина. С аккуратной подачи почитателей Шостаковича все вдруг заговорили о том, что эта симфония является непревзойденным отражением сталинской эпохи, реализацией той мечты, которая была высказана в симфонии Бетховена. Шостакович был спасен. Те же самые критики, которые публиковали униженные покаянные письма, теперь снова каялись, но уже в ошибочности своих предыдущих раскаяний, и вновь открывали для себя гений Шостаковича.
В области кино Сталин был не только покровителем, здесь он был абсолютным и прямым начальником. Поскольку фильмы считались мощным средством пропаганды, а иностранные фильмы могли раскрыть советским людям некоторые привлекательные моменты жизни при капитализме, все иностранные фильмы должны были проходить цензуру Политбюро, то есть практически Сталина. Руководитель советской кинопромышленности, мой друг, Борис Шумяцкий, сам говорил мне, что по распоряжению Сталина каждый иностранный фильм, намеченный к прокату в Советском Союзе, прежде всего должен был быть просмотрен им самим. Многие из этих фильмов отвергались как идеологически вредные. Только такие шедевры, как безобидные сказки Уолта Диснея, фильмы о крестьянской революции, как «Вива Вилья!», или фильмы с критикой капитализма вроде «Хлеб наш насущный» Кинга Видора получали одобрение Сталина. Это вовсе не значит, что Сталин не любил иностранных фильмов. Наоборот, он был поклонником Голливуда, особенно ему нравились Кларк Гейбл, Уоллес Бери и Пол Муни. Шумяцкий говорил мне, что Хозяин любил гангстерские фильмы, но он раз и навсегда распорядился о том, чтобы такие фильмы советскому зрителю не показывались.
Несмотря на популярность у советского зрителя Чарли Чаплина и преклонение перед ним советских кинематографистов, его фильмы долго были под запретом в Советской России потому, что Сталин не любил комедии. Когда режиссер Александров снял первую советскую комедию «Веселые ребята», критики, зная о вкусах начальства, подвергли фильм уничтожающей критике как буржуазное отклонение и подражание американскому кино и тем самым чуть не довели бедного Александрова до умопомрачения. Но потом Шумяцкий все-таки показал фильм Сталину, которому он понравился. Немедленно все узнали, что Хозяину понравилась картина и понравилась молодая актриса Любовь Орлова, исполнявшая главную роль. Кинокритики – те же самые кинокритики – снова схватились за перья и стали превозносить картину до небес. Александров стал одним из самых крупных режиссеров в Советском Союзе. По указанию Сталина он был награжден орденом Трудового Красного Знамени и вместе с Орловой получил почетное звание заслуженного артиста республики. В 1939 году после третьего фильма сталинские любимцы, Александров и Орлова, были награждены орденами Ленина. В конце концов и Чарли Чаплин был восстановлен в правах, и его фильмы сейчас смотрят по всей стране.
Роль Сталина как покровителя искусств, однако, не удовлетворяла полностью его подхалимов. Они провозгласили его гениальным ученым, великим философом и писателем. В газете «Правда» от 27 мая 1938 года, в статье, озаглавленной «Сталин – знаменосец науки», мы читаем:
«…В прошлом Россия давала миру гениальных ученых: Ломоносов, Лобачевский, создатель периодической системы элементов Менделеев. Другой гениальный русский ученый, Павлов, тоже прославил русскую науку. Но величайшим из всех корифеев был Ленин. Он не только проложил путь современной науке, но он подготовил своего ученика и наследника, непревзойденного Сталина. Ленин и Сталин – эталоны в науке. История не знала больших достижений, чем те, которые были достигнуты под руководством Ленина и Сталина…»
Согласно писаниям одного из авторов в журнале «Революция и культура», Сталин является одним из самых «глубоких знатоков и критиков Гегеля»; он принадлежит к числу «наиболее авторитетных специалистов по проблемам современной философии». В журнале «Культурный фронт» можно прочесть следующее:
«По-настоящему некоторые предсказания Аристотеля были поняты и реализованы в полном масштабе только Сталиным».
И далее:
«Сократ и Сталин – вершины разума».
На собрании Коммунистической академии один из профессоров заявил:
«Положения тезисов Канта в современной науке могут быть поняты только в свете последнего письма товарища Сталина».
(Это то же самое письмо, которое определило правильный путь советской музыки.)
Из другой публикации мы узнаем:
«Каждый параграф речи Сталина есть благодатная почва для художественного творчества».
«Литературная газета» доходит до того, что превозносит Сталина как стилиста «Лингвисты и критики должны изучать стиль товарища Сталина». Речь президента Советского Союза Калинина заканчивается на следующей ноте:
«Если вы спросите меня, кто лучше всех знает русский язык, я отвечу вам – товарищ Сталин».
Известный поэт Демьян Бедный призывает на собрании:
«Учитесь писать, как пишет товарищ Сталин!»
Главный редактор газеты «Известия» заявляет на другом собрании:
«На рубеже новой эры стоят два титана – Ленин и Сталин».
И заключает:
«Может ли кто-нибудь писать сейчас о чем-нибудь, не зная работ Сталина? Это абсолютно невозможно! Никто не может ни создать, ни объяснить что-нибудь без Сталина».
Одна женщина, очевидно, связанная с литературой, пишет, что Сталин является прямым продолжателем Гете.
Вот до такого маразма опустилась советская интеллигенция! Любой, кто думает, что Сталин верит этой белиберде, глубоко заблуждается. Он просто считает, что это полезно для укрепления его власти. И еще он получает удовольствие, наблюдая всю эту пресмыкающуюся интеллигенцию, которая пишет и подписывает идиотские заявления, самоубийственные для ее собственной духовности. Он точно так же унижает их духовно, с тем же мстительным сладострастием, с которым он унижал дух и уничтожал плоть тех, кто «признавался» в ходе московских процессов. Он никому не прощает духовного превосходства. Американские интеллектуалы и попутчики должны крепко призадуматься над той судьбой, которая выпала на долю их русских коллег.
