— Тогда я глотну зелья. Лил легко найдет меня в любом месте и вполне может подслушать, — слукавил Инквар, пряча огорченный вздох.
Он не желал ничего скрывать от преданных друзей, но и открыть им все тайны пока не имел права.
— Она сегодня плакала, — помолчав, напрямую выложил свои сомнения наемник, — а потом кричала. Это ты ее обидел?
— Нет, — открыто глянул ему в глаза искусник. — Только самый дрянной учитель может обидеть своего ученика. Плакала она из-за Найда, тот сжевал блузу, которую Лил собиралась надеть. А кричала после того, как я попросил ее всюду ходить в одежде травниц. Лил устала жить под личинами мальчишек и неказистых селянок, она миловидная девушка, и ей хочется, чтобы все это видели. Но ты же понимаешь, что ее портреты и приметы есть у всех ловцов, а в вашем убежище вполне могут быть шпионы Корди. Я до сих пор не могу понять, по каким признакам Фина почти сразу заподозрила в конопатой травнице дичь, за которую Густав готов отвалить кучу денег.
— Прости, — помолчав, тяжело вздохнул Дайг. — Я неправильно все понял. Видишь ли, это больной для меня вопрос. Девушка, за которой я когда-то ухаживал, обиделась на меня из-за пустячной шутки и со злости дала согласие на свадьбу с сыном одного из советников нашего барона. Эта история очень плохо кончилась, а я слишком поздно понял, что она была для меня единственной среди женщин.
— Дайг, — проглотив комок, осторожно начал искусник, — я могу сварить тебе зелье.
— Самому яркому и красивому бриллианту не затмить блеском солнца, так говорят? Не нужно, я ведь буду знать, что это подделка. Проживу и так, а теперь пойдем, взглянешь на первых пациентов. Все равно ведь не откажешься, это я в тебе и ценю.
— Жулики. И ты, и твой командир.
— Наш командир. Так идем?
— Нет, ждем Лил. Она уже пробирается по тропе.
Наемник повернулся в сторону дома, несколько мгновений изучал пустую пока тропинку, хотел было что-то сказать, но подумал и смолчал. Подождал еще и ехидно ухмыльнулся, когда между камней и кустов наконец мелькнуло белое платье травницы.
— Кто еще жулик, — выдохнул он едва слышно и тут же, состроив невозмутимое лицо, уставился на воду.
Алильена неспешно пробралась по ступеням, так же спокойно добрела до валуна, изучила выложенные лесенкой камни, постояла и вдруг сообщила лучнику:
— Дайг, тебя там друг ждет.
Лучник вскинулся, словно хотел съязвить или пошутить, но рассмотрел наряд скромно стоящей перед камнем девушки — платье с длинными рукавами и застегнутым под горлом воротничком, низко, по глаза опущенный платок — и снова смолчал. Легко спрыгнул с валуна и преувеличенно беззаботно пошагал прочь.
— Спасибо, — тихо сказал Инквар, едва наемник скрылся за первыми кустами.
— Это еще за что? — подозрительно нахмурилась Алильена.
— За платье. Мне очень хорошо известно, как тебе не хочется ходить в таком виде. Поверь, знаю лучше многих людей, которые каждый день живут обычной жизнью. На своей шкуре испытал. Вот недавно ехал в обозе нищим стариком, каждый день чистил котлы за миску похлебки. Вечерами на постоялых дворах веселье, песни, женщины, но на меня никто даже краем глаза не глянул, а мне ведь пока не сто лет.
— Инквар! — возмутилась Лил, подобрала юбки и козочкой взлетела на валун. — Это вовсе не одно и то же! Ты сам так решил и можешь в любом городе переодеться и идти к этим самым женщинам… хотя ты так и делаешь! А я — совсем другое дело. Бегу, бегу куда-то… и не вижу этому конца! И выхода не вижу.
— Разве ты сегодня еще не приняла решение, выбирая одежду? Мне казалось, ты уже поняла, чего желаешь. Сидеть птичкой в золотой клетке или искать свой путь в жизни самостоятельно.
— Где искать и сколько? — разочарованно хмыкнула Лил. — И почему именно в таком виде?
— Вот на эти вопросы ты попытаешься найти ответы сама, — мягко улыбнулся Инквар. — А я после обеда найду место, где можно заниматься учебой, тогда и поговорим.
— А до обеда что будем делать? — глянув на солнце, заинтересовалась Лил.
— Пойдем в гости к Динеру. Но особого веселья не обещаю. Он пригласил еще нескольких друзей, таких же, как вчера.
— Вот как, — подумав, вздохнула магиня. — А он ушлый и времени зря не теряет. И как быстро тебя раскусил! Ну, пойдем, надеюсь, сегодня будет полегче. А кстати, я ведь уснула прямо на стуле, а проснулась в своей комнате.
— Это тебя Хадина укладывала, — уверенно пояснил искусник, посмотрел в недоверчиво прищуренные глаза ученицы и нехотя признался: — А таскать пришлось мне, чужих ведь ты спросонья и убить можешь.
ГЛАВА 25
— Завтра утром Хадина уезжает, — объявил в обед Дайг, раскладывая по тарелкам внушительные порции тушенного с приправами мяса.
Только теперь, впервые в жизни получив возможность буквально из-под локтя наблюдать за работой искусника, он начал понимать, как непрост труд одаренных. Каждый день Инквар с ученицей возвращались из подземного лазарета вымотанные до дрожи в пальцах, обедали, немного отдыхали и, переодевшись в старые штаны и рубахи наемников, уходили на урок. Оттуда возвращались измотанные еще больше, и пахло от них дымом, пылью, каленым металлом и зельями. А на потрепанной одежке добавлялось подпалин и дыр.
— Новые зелья испытываем, — коротко бросил Инквар в ответ на осторожный вопрос Гарвеля, и больше никто не решился интересоваться их занятиями.
Только тайком печально вздыхала Хадина да прятал разочарованный взгляд Дайг, не замечая в отношениях учителя и ученицы каких-либо изменений. Кроме одного: Лил стала более сдержанной и даже своего щенка больше не таскала, как мохнатую игрушку, а упорно учила слушать приказы и ничего не брать из чужих рук. Способ ей подсказал учитель: достаточно насовать в мясо обжигающе-горьких стручков и попросить кого-то из посторонних угостить собачку.
Найду хватило всего трех таких уроков, после этого он тихо рычал на каждого, кто пытался подольститься с помощью вкусной косточки.
— Ты к чему это сказал? — поднял на друга усталые глаза Инквар.
— Вечером Динер устраивает небольшой праздник в ее честь. Люди хотят поблагодарить замечательную целительницу.
— А мы-то тут при чем? — желчно хмыкнула Лил. — Мы же не целители.
— Вот Динер и думает, как бы исправить эту несправедливость.
— Зря мучается, — сухо отрезал Инквар. — Мы работали не за благодарность. Да и глупо сначала ради конспирации сидеть две декады в подземном лазарете, а потом заявиться на праздник.
— Динер так и сказал, — невозмутимо кивнул Дайг. — И поэтому праздник будет хоть и небольшой, но абсолютно для всех. На стрельбище убирают мишени и расставляют столы, повара готовят праздничный ужин. Будет музыка, танцы и небольшое представление. Мы иногда устраиваем такие празднества, когда есть повод. Люди не могут все время только работать и воевать.
