— Но в чем? Я встречался с множеством людей, и ни один из них не походил на него. Я много размышлял о Верне. Когда мы ехали на запад, он предчувствовал близкий конец и думал только о сыне, был готов принести себя в жертву старику, лишь бы тот дал мальчику крышу над головой, семейное тепло.
— Он был особенным человеком, этот Верн. Таким же растет и его сын.
— Он сейчас здесь? Мне приходилось встречаться со Смитом Деревянной Ногой, так тот все расспрашивал меня о мальчике, рассказал, как нашел его в пустыне, идя по его следам, когда старый дьявол бросил его там.
— Я тоже узнал об этом от Смита. Он еще рассказал мне, что кто-то шел за ним.
— За Смитом?
— Нет, за мальчиком. Кто-то шел следом за мальчиком.
Следом за мной?.. Но тогда... Я довольно часто оглядывался, чтобы быть уверенным, что не сбился с пути. Рядом не было ни души. Правда, порою волны жары, помнится, мешали мне всматриваться вдаль...
— Что ты скажешь об этом, Келсо? Кто бы это мог быть?
— С этим мальчиком что-то связано. Помнишь старого индейца с бирюзой на шее, которого он однажды видел? Он еще рассказывал об этом отцу.
— И что?
— Мне еще раз довелось побывать в тех местах. Люди говорили, что мальчик все выдумал, потому что ни в тот день, ни на следующие там не было и не могло быть ни одного индейца. Все они тогда находились в Санта-Росас.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Теперь твоя очередь рассказывать, Джакоб. Мы с тобой оба знаем немало случаев из тех, что происходили в пустыне. Слушай, ты в свое время много времени провел с индейцами. Им известны такие вещи, о которых мы даже и не подозреваем, я имею в виду пустыню и горы.
— Может быть. Я слышал разные истории... Эх, Келсо, человек не должен верить и половине того, что услышит! Кто знает, что у индейцев на уме, о чем они думают, во что верят. Я знаю людей, которые хвастались, будто хорошо знают их, и при этом несли такую чушь.
Джакоб помолчал, спросил:
— Слушай-ка, Келсо. Ты сказал, будто Смит видел, что кто-то следовал за мальчиком? Кто бы это все же мог быть? А?
— Пег видел только следы. Следы от мокасин огромного размера... если, конечно, верить ему.
— Кто же это был?
— Ты мог бы и спросить, что это было. Я же не знаю ничего, кроме того, что рассказал Смит. Но ведь он тоже никого не видел, только эти следы.
В комнате наступило долгое молчание. Я лежал, широко открыв глаза и ловя каждое произнесенное ими слово. О чем толковали Джакоб и Келсо? Что имели в виду? Но тут снова заговорил Келсо.
— Слушай, Джакоб. Ты знаешь историю о том, как Верн и его жена бежали в пустыню, и старик хотел отыскать их там, назначив высокую награду тому, кто поможет ему в этом? Несколько дюжин охотников бросились тогда в погоню... но безрезультатно. Они их не нашли. Ты не задавался вопросом почему?
— Ну, Верн прекрасно знал пустыню. Он объездил ее вдоль и поперек, да и индейцы любили его, помогали.
— Знаю! Может быть, так оно и было, и я строю предположения на песке. Однако, Джакоб... слушай, а есть тут у тебя какая-нибудь еда? Наверное, я просто слишком голоден, поэтому сейчас не способен шевелить мозгами.
— Посиди здесь! Я принесу что-нибудь с кухни. Там оставалось немного холодного мяса и несколько маисовых лепешек.
— Я готов съесть холодный лошадиный хомут или даже старую попону!
Через какое-то время раздалось осторожное позвякивание посуды, которую ставили на стол.
— О чем ты задумался, Келсо? Что еще беспокоит тебя?
— Верн привез еду индейцам, когда те начали голодать, поэтому они и помогали ему. Не знаю... Но чем больше я думаю об этом, тем больше меня это интригует. Может быть, Верн был связан с кем-то в пустыне? Или, может быть, мальчик? Помнишь, он интересовался следами древних? И почему мохавы не стали преследовать нас?..
— По-моему, они просто получили достойный отпор, вот и все. Вспомни, как метко мы стреляли.
— Возможно... они подошли тогда к границе, где кончается их влияние? Вдруг они побоялись преследовать нас? Ты бывал в пустыне, Джакоб. Слышал ли ты о Старом Народе?
Глава 27
В комнате снова вдруг стало тихо, а я по-прежнему старался не пропустить ни слова. Старый Народ. Кто это? И где я слышал раньше о нем?..
— О, истории, рассказываемые у костра! — вздохнул Финней. — Привидения, духи и всякие ужасы. Кто не слышал их?
— Да не о том я, Джакоб. Там есть тропинки, отклоняющиеся от дорог и ведущие неведомо куда. Иногда они внезапно кончаются, будто испаряясь в волнах жара, а иногда ведут в горы. Ты слышал что-нибудь о Доме Воронов?
— Один раз слышал. Это чуть ниже владений юмов, да?
— Восточнее владений юмов, среди скалистых гор. Индейцы, живущие в округе, ничего об этом Доме не знают. Им известно только, где он находится, подобно той стране... Техачапи.
Верну часто доводилось бывать в тех местах, индейцы встречали его как своего: так они не относились ни к одному другому белому. Поэтому если кому и было что известно, так это только ему.
— Джакоб! Я тоже интересовался этими внезапно исчезающими тропинками. Что произошло бы, если продолжать скакать по ним? Хочу еще раз спросить, почему эти тропинки сначала куда-то ведут, ведут, а затем внезапно кончаются?
— Хочешь моего совета, Келсо? Держись-ка подальше от всего этого! Оставь это индейцам, Старому Народу, да кому угодно...
— В одном я уверен, — не внимая совету друга, продолжал Келсо. — Прежде чем появились индейцы, здесь жили другие люди. От них уже не осталось никаких следов, но ты знаешь, как быстро разрушаются постройки.
Зачем далеко ходить, посмотри на наши города. Что останется от них через какие-нибудь две сотни лет, если никто не будет в них жить? Все занесет песок. Никто и не узнает, что здесь жили когда-то люди.
Я слышал рассказы о городе, построенном в пустыне, — там, где земли мохавов. Он был разрушен землетрясением и последовавшими за ним сильными ливнями. Некоторые жители города нашли убежище в горах Техачапи, где жили, пока не умер последний из них.
Ты был когда-нибудь в тех горах? Почему там нет индейцев? Я часто задумываюсь над этим, но тоже не нахожу ответа...
Келсо замолчал и приступил к еде, попросив еще кофе. Я изо всех сил боролся со сном, боясь что-нибудь пропустить из их разговора.
— Я провел немало времени в пустыне и в горах, — продолжал Келсо. — И если бы ты, Джакоб, пожил там с мое, ты тоже бы стал интересоваться всем этим. Скажем вот, Птицей-Громом, как ее называют индейцы. Это разновидность такой огромной птицы или какого-то летающего существа, которое производит при полете страшный шум, похожий на гром. Знаю одного мексиканца, который тоже говорил о чем-то большом, летающем, приземляющемся возле озера Элизабет и убивающем время от времени его овец. Потом я услышал историю о двух ковбоях, умертвивших громадную летающую рептилию в пустыне Аризоны...
