Фам занимается йогой по утрам. Я хожу или бегаю по утрам, либо выхожу из дому по какому-нибудь делу, когда во второй половине дня испытываю усталость. Если я останусь в это время за компьютером, то скорее всего буду поминутно проверять электронную почту, а не выдавать материал на-гора. Любопытно, что именно во время таких перерывов мне удается сформировать идеи, которые пробуксовывают в обычное рабочее время. Работая над этой главой, я подумывала об отмене 6-мильной
[9] пробежки со своей подругой, поскольку не укладывалась в сроки. Но все-таки я побежала, и, пока мы с подругой пыхтели, план главы полностью прояснился в моей голове. Пробежка – не работа, но мне удалось намного больше, чем я смогла бы сделать, оставшись за своим рабочим столом.
Результаты некоторых научных исследований указывают на то, что подобные паузы – и забота о себе вообще – имеют заметную финансовую отдачу. В 2006 году Тони Шварц и Кэтрин Маккарти исследовали производительность труда в нескольких отделениях банка Wachovia в Нью-Джерси. Под их руководством 106 сотрудников проходили 4-месячную оздоровительную программу, включавшую обучение управлению энергией, здоровому питанию, снятию негативных эмоций и периодические паузы в работе с покиданием рабочего места. По сравнению с контрольной группой эти сотрудники показали 13 %-ный прирост в кредитном доходе и 20 %-ный прирост в депозитном доходе по сравнению с предыдущим годом. (В своем отчете об исследовании, опубликованном в Harvard Business Review в 2006 году, Шварц и Маккарти указывали, что именно эти критерии использовались в Wachovia для оценки сотрудников.) Безусловно, определить, что в действительности мотивирует человека, сложно. Оздоровительная программа может просто показать кому-то, что руководство ценит его как личность, и главным мотивирующим фактором будет служить именно это, а не программа как таковая. Тем не менее многие люди, попробовав устанавливать регулярные паузы в работе, убедились в том, что это «пустое» время приводит к более сосредоточенной и результативной работе.
Мэтт Холл встраивает такие перерывы в корпоративную культуру Hill Investment Group – фирмы по управлению активами из Сент-Луиса. Холл создал эту компанию в 2005 году с целью «помогать клиентам увидеть долгосрочную перспективу». Удачная инвестиция предполагает получение максимально высокого постоянного дохода (главное – постоянного), и Холл относится к своему времени так же, как к клиентским средствам, которыми управляет, то есть – бережно.
Вся его неделя и часы, из которых она состоит, хорошо спланированы. По понедельникам и пятницам он занимается организационно-подготовительной работой, чтобы иметь возможность полностью сосредоточиться на клиентах во вторник, среду и четверг. Холл знает, что пик его сосредоточенности приходится на период между 10 и 12 часами утра, и относится к этому как, по его словам, «к недвижимости. Что представляет собой ваша самая ценная недвижимость? Это то, что вы не хотите отдавать». Вся неделя планируется так, чтобы его самое ценное время – 6 часов в трех двухчасовых блоках между 10 и 12 утра вторника, среды и четверга – использовалось ради развития отношений с важнейшими клиентами фирмы. «Это – залог нашего успеха», – говорит он.
После этого пика производительности наступает время ланча. Ланч задуман как коллективное мероприятие (что заставляет сотрудников обязательно делать перерыв) и часто сопровождается занятием по повышению квалификации. «Нередко мы остаемся на ланч в офисе, чтобы посмотреть видео и обсудить его между собой», – говорит Холл. Они смотрят выступления в TED, или кто-то рассказывает о своих впечатлениях от прочитанной книги.
После ланча обычно клонит ко сну, и это время предназначено для занятий, в процессе которых можно позевывать без опасения быть увиденным посторонними, – например для написания писем. В 15.30 совершается ритуальное чаепитие – все сотрудники дружно топают в близлежащий «Старбакс». «На самом деле никто из нас не пьет чай, – говорит Холл. – Это делается просто для того, чтобы можно было встать, пройтись и разогнать кровь». Прогулка позволяет людям совершить последний рывок примерно до 17.30.
Такой график – очень надежный. Именно благодаря ему (и при годовом росте в 35 % в экономической ситуации, далекой от бума) «мы поддерживаем определенное чувство баланса и расходимся по домам в хорошем настроении». Так было не всегда.
В 2005 году, когда Холл и его партнер Рик Хиллом создали Hill Investment Group, казалось, «что кругом хаос». Клиентские встречи назначались где и когда угодно, какое-либо представление о размеренности отсутствовало, и «в определенный момент мы поняли, что заваливаемся», – говорит Холл. По его словам, «нам нужна была структура, но не та, что подавляет творческий дух, а некая организованность, которая позволяла бы нам достигать большего».
У Холла есть особая причина следить за уровнем своей энергии. В 2007 году, в возрасте 33 лет, у него диагностировали хронический миелолейкоз (ХМЛ) – разновидность рака крови.
Столкновение с онкологическим заболеванием оказало на молодого человека серьезное влияние. «Что есть, то есть – зато в подобных случаях обретаешь отчетливое понимание того, как ты живешь, – говорит он. – Ты ясно чувствуешь, что время небезгранично».
Когда он вернулся к работе, фирма пересмотрела расписание, спланировав работу так, чтобы она была максимально полезной и оставляла время для удовлетворения потребностей в других областях жизни. «Мы не станем организовывать встречу, телефонный звонок и вообще что-либо делать, если это не создаст для нас приток дополнительной энергии, – говорит он. – Мы очень капризны и разборчивы в этом отношении».
Поскольку ХМЛ сейчас излечим с помощью особых лекарственных средств, в том числе Gleevec, Холл надеется прожить более или менее обычную жизнь. Другими словами, его время потенциально не более ограничено, чем у всех нас. Однако Холл осознает ограниченность нашего времени лучше многих других. Иногда ему приходится парировать шутки своих друзей, проезжающих мимо, когда он с коллегами радуется послеобеденному солнышку по дороге в старбакс.
«Мне кажется, что упорный труд ассоциируется в сознании людей с сидением над цифрами в офисе, но мы относимся к этому иначе. Мы не считаем процесс прямо увязанным со стоимостью, – говорит Холл. – Я могу проявлять бурную активность, но это не обязательно значит, что она принесет вам или мне хоть какую-то пользу». Это просто белый шум работы белых воротничков. Лучше делать то, что действительно имеет значение.
А если это значит, что стоит посмотреть несколько видео про котиков? Ну и ладно.
Успешные люди знают, что удивительная продуктивность, особенно в творческих областях, нуждается в подпитке.
Фам бродит по книжным магазинам и блогам художников. Вы можете попробовать записаться в библиотеку и ухватить с полки нечто, что вас приятно удивит. Можете пойти в художественный музей. Можете почитать профессиональную периодику в смежных областях, не связанных прямо с вашей деятельностью. Можете заглянуть в «Старбакс», чтобы поболтать с приятными людьми. Это будет не очень похоже на работу (скажем, просмотр видеокурсов по дифференциальным уравнениям в рабочее время и за счет своего работодателя, который об этом не догадывается). Но если ваше определение работы основано на ее результативности и на банкете по случаю вашего ухода на пенсию, упоминания о ваших достижениях не ограничатся блестящим умением расчищать входящие сообщения электронной почты, то все вышеперечисленное будет выглядеть совершенно нормально.
