Гражданская война в Хорезме уничтожила не только глобус Бируни. Его друг Ибн Ирак остался в стороне от этих сражений и, возможно, находился в Хорезме, но Бируни, которому в то время было 23 года, переехал в буидскую столицу – город Рей в Персии. Не имея денег, он снимал комнату у семьи торговцев из Исфахана и брался за любую работу. К счастью для Бируни, великий центральноазиатский астроном и математик аль-Ходжанди только что построил свою знаменитую обсерваторию в Рее и смог принять молодого ученого на обучение. В дополнение к новаторской работе о настенных секстантах Бируни нашел источник ошибок в вычислениях аль-Ходжанди – одна стена сооружения, где был размещен его секстант, осела
[769].
После двух лет, проведенных в Рее, Бируни узнал, что можно безопасно вернуться в Кят. Уже дома он продолжил свои исследования, впервые демонстрирующие то, как географическое расстояние и время могут быть рассчитаны на основе лунного затмения. Он использовал этот метод, чтобы исправить измерения расстояния между Кятом и Багдадом (в днях пути)
[770]. Поскольку столица Хорезма переместилась в Гургандж, а его друг Ибн Ирак примирился с новой властью и переехал в новую столицу, то и Бируни поехал туда. Именно там он начал обмениваться письмами с «юнцом» Ибн Синой. Но в Гургандже Бируни не нашел работы, поэтому он снова покинул Хорезм и отправился в город Горган возле Каспийского моря, где провел пять лет при дворе местного правителя Шамс аль-Маали Кабуса. Недавно вернувшийся из 18-летнего изгнания, Кабус горел желанием восстановить свой статус регионального правителя и покровителя культуры. Своевольный человек и при этом прекрасный поэт, он с радостью позволил Бируни работать над собственными проектами. Благодаря такой поддержке Бируни смог завершить впечатляющий сборник «Памятники минувших поколений (хронология)», на который он потратил больше всего времени в Кяте и Гургандже.
Бируни изобретает историю
«Памятники» Бируни – это одна из самых поразительных работ Средневековья, озадачивающая даже современного читателя. Она состоит из множества глав обо всем – от египтян, греков, евреев, персов, мусульман, арабов в доисламский период, зороастрийцев, хорезмийцев до «псевдопророков», – и на первый взгляд кажется всеобъемлющей историей известного мира с детально перечисленными главными событиями истории каждого народа. При этом больше половины ее объема занимают подробные описания календарной системы каждого народа и даже методы расчета лет, месяцев, дней и часов. Напрашивается предположение, что Бируни-историк и Бируни-астроном были двумя абсолютно разными людьми, которых заставили работать вместе.
«Памятники», несомненно, показывают невероятную эрудицию автора. В том, что касается исторической части труда, Бируни тщательно изучил историю всех культур и святые писания всех религий. Он знал их праздники и как они отмечались. Он провел культурологические и хронологические сопоставления. Он даже описал, что запрещает каждая религия и культура, и попытался объяснить рациональные основы таких установок. Ссылки на устные предания, так же как и информация, полученная в результате опросов, обогатили этот документ.
Бируни скептически относился ко всем этим разнообразным источникам, утверждая, что люди повсюду склонны искажать историю и генеалогию, укорачивая и удлиняя время, чтобы подогнать его под свое восприятие. «Кажется, будто к цели нет доступа из-за обилия бредней, примешанных ко всяким преданиям и рассказам»
[771]. Почему разные религии, не имея научного обоснования своих законов, так рьяно защищают собственные позиции, особенно когда последние меняются со временем? Мусульмане изначально направляли свои молитвы не в сторону Мекки, а в сторону Иерусалима, в то время как манихеи молились, повернувшись в сторону Северного полюса. Раздраженный этими фактами, Бируни предположил, что «тому, кто молится Аллаху (вообще), не нужно (никакой) киблы»
[772].
В той части труда, которая посвящена астрономии, Бируни собрал мнения и предположения разных народов о небесных телах и продемонстрировал, как они повлияли на идеи времени, воплощенные в их календарной системе. Проводя этот анализ, он погрузился в доселе неизвестные или неизученные космологические идеи, извлекая материал из научного мировоззрения и астрологических систем каждой культуры. Почему арабы в доисламский период считали, что день начинается во время восхода солнца, в то время как в других культурах придерживались мнения, что день начинается в полночь или полдень? Единственный метод, который совместим с наукой, говорил он, – это измерять через меридиан данного места, и не важно, полночь это будет или полдень
[773]. Почему арабы придумали свои названия звездам, некоторые из которых явно неточны? Он критиковал мусульман за принятие наиболее непросвещенных точек зрения арабов о космологии. «Дивлюсь я на наших сейидов, потомков посланника (божьего)… Они внимают словам (обманщиков) и соглашаются с ними»
[774]. Бируни не был благосклонен к иудеям и христианам, по его мнению, их космология по важным аспектам являлась «сомнительной»
[775].
Больше всего Бируни интересовало то, каким способом каждый народ корректировал длину года, чтобы округлить годовой цикл. Без этого первый день нового года и праздники постепенно смещались бы во времени. Этот способ стал чем-то вроде лакмусовой бумажки, с помощью которой Бируни измерял интеллектуальную развитость культур. Он хвалил египтян за то, что они делали это точно, вплоть до секунд. Менее благосклонно относился к евреям и несторианам, несмотря на то, что их системы были приняты за образец. Он отметил, что арабы в доисламский период пользовались примитивными методами. Он называл простой ошибкой то, что пророк Мухаммед отверг корректировку года для отражения астрономической реальности
[776]. Но, прикрываясь словами другого автора, Бируни пришел к заключению, что это решение Мухаммеда «принесло людям ущерб»
[777].
К этому моменту читатель может быть впечатлен размахом знаний Бируни и его экстраординарной беспристрастностью, но может и теряться в догадках: какую же цель он преследовал? В нескольких длинных отрывках о сотворении мира в различных религиях Бируни раскрыл карты. После тщательного обзора заявлений, которые содержались во всех священных книгах, относящихся ко времени сотворения мира, Адама и Евы, Бируни свел это все в одну таблицу. Впоследствии он создал серию таблиц, в которые входили даты великих исторических событий в каждой культуре, а затем объединил их. Результаты получились и смешными, и разрушительными. Разные хронологии оказались не только несовместимы друг с другом, но в большинстве случаев просто абсурдны. Невозможно, заключил он, отсчитывать даты со времени сотворения мира, Адама и Евы, исхода евреев из Египта или любого другого подобного события
[778]. Что еще хуже, различные системы датирования сравнительно недавних событий, таких как рождение Александра Македонского, жизнь Зороастра или падение Рима, создавали безнадежную путаницу. Проще говоря, истории в виде вразумительной хронологии событий просто не существовало.
