Ликвидация Чехословакии была спланирована Чемберленом в сотрудничестве с группой Милнера. В частности, The Times и The Round Table подготавливали общественное мнение для уступок Германии. Лорд Галифакс сыграл важную роль в искусственном создании паники 15–28 сентября 1938 г. в Лондоне, когда правительство распространяло весьма преувеличенные сведения о мощи германских вооружённых сил, организовало раздачу населению противогазов и рытьё окопов в столичных парках (совершенно бесполезных с военной точки зрения). Всё это делалось сознательно, чтобы напугать британцев, заставить их одобрить новые уступки нацистам
[23]. Итог – Мюнхенское соглашение, открывшее путь к войне.
Приездом в Мюнхен Чемберлен сорвал антигитлеровский заговор в немецкой армии. Через лорда Галифакса заговорщики просили британское правительство не уступать в вопросе о Судетах, чтобы немецкая общественность поняла: курс Гитлера ввергнет Германию в войну. Это облегчило бы осуществление заговора. Однако Чемберлен поехал в Мюнхен. Интересно, что, по-видимому, одним из лидеров заговора был член группы Милнера граф Хельмут фон Мольтке (сын командующего 1914 г.).
Поворот в отношении группы Милнера (но не Чемберлена) к Германии начался после оккупации ею Богемии и Моравии в марте 1939 г. Это отразила статья в июньском номере Round Table под названием «От умиротворения к Большому союзу». Группа выступила за объединение всех государств Европы (включая даже Советскую Россию) как единственное средство удержать Гитлера от агрессии. Группа наивно полагала, что возможно сохранение мира между тремя политическими блоками в Европе: Океаническим на западе, Континентальным (с доминированием Германии) и СССР на востоке. Группа Чемберлена не была так наивна, но по-прежнему надеялась, что война в Европе будет только войной между Германией и СССР (группа Чемберлена опасалась СССР гораздо больше, чем группа Милнера). Британская общественность после марта 1939 г. была настроена на сопротивление Германии, часть консерваторов – по-прежнему на её умиротворение. Позиции групп Милнера и Чемберлена располагались между этими двумя полюсами (группа Милнера была ближе к первому, группа Чемберлена – ко второму), а сама группа Милнера стала распадаться.
С началом войны в сентябре 1939 г. группа Милнера была полна решимости воевать с Германией, но группа Чемберлена предпочитала сочетать объявленную, но не ведущуюся войну против Германии с подготовкой к войне против СССР в Финляндии. В мае 1940 г. правительство Чемберлена пало, и к власти пришёл Черчилль, а министром по делам Индии стал Эмери. Правительство и группа Милнера вновь придерживались одного мнения по главным вопросам. Главным было нанести поражение Германии.
Группа Милнера сыграла важную роль во Второй мировой войне. Не распыляя силы, она сосредоточила свою деятельность в четырёх основных сферах: 1) департамент исследований и разведки МИД; 2) британское посольство в США; 3) министерство информации; 4) организации, связанные с экономической мобилизацией и реконструкцией.
Послом в Вашингтоне сразу с началом войны стал лорд Лотиан. Этот пост в Великобритании считали настолько важным, что после его неожиданной смерти в декабре 1940 г. послом назначили Галифакса (1940–1946).
С созданием в 1939 г. министерства информации члены группы заняли в нём важные посты. Григг (лорд Олтринчем) до мая 1940 г. был парламентским секретарём министерства. Среди других членов группы в министерстве информации были его генеральный директор С. Дж. Рэдклифф, директор имперского отделения Г. В. Ходсон, два сотрудника нью-йоркского офиса Дж. У. Уиллер-Беннетт и И. Берлин.
Кроме того, группа Милнера оказывала значительное влияние и на органы, занимавшиеся экономическим регулированием военного времени (Совет по торговле, министерства производства и экономической войны), хотя высшие посты здесь занимали члены блока Сесила. Вообще, группа Милнера имела значительные интересы в экономике: сам Милнер одно время входил в правление «Рио Тинто», С. Хор – в правление «Бирмингемской алюминиевой литейной компании» и т. д.
После поражения консерваторов на выборах 1945 г. группа Милнера лишилась власти: её влияние в лейбористских кругах всегда было незначительным. После этого группа Милнера пришла в упадок; большая часть её членов отходит от активной деятельности; в имперских делах политика группы в конечном счёте оказалась провальной – полностью или частично ушли Ирландия, Индия, Бирма, Южная Африка. «"The Times" утратила своё влияние; „The Round Table“ кажется безжизненным. Много хуже того – те части Оксфорда, где влияние Группы было наибольшим, пережили катастрофический упадок… Похоже, великая идеалистическая авантюра, начавшаяся с Тойнби и Милнера в 1875 г., медленно пришла к финишу, где царят горечь и пепел»
[24], – так подытоживает финал деятельности К-структур Родса и Милнера К. Куигли.
Здесь, однако, необходимо кое-что уточнить. Несмотря на финал (а всё когда-то кончается – Fortuna dat nihil mancipio, – причём нередко кончается поражением), полстолетия активного интеллектуально-политического контроля над значительной частью жизни империи и мира – очень серьёзный результат. Это – во-первых. Во-вторых, упадок К-структуры Родса – Милнера совпал с упадком Британской империи, последовавшим в результате ударов, полученных ею от Германии, Японии, СССР и США. К-структура Родса – Милнера уходила вместе со старой эпохой. С новой эпохой приходили (оживлялись, обретая новую жизнь или «второе дыхание», или возникали заново) новые К-структуры.
Я совершенно сознательно привёл в качестве примера относительно малоизвестную старую К-структуру, возникшую в конце XIX в. и пришедшую в упадок к середине XX в. Можно было бы привести более яркие (по крайней мере, внешне) примеры, но это уже сделано другими – например, Э. Саттоном. Однако, на мой взгляд, пример именно английской К-структуры в своей рутинности весьма показателен и хорошо иллюстрирует то, как делается мировая политика. Познакомимся с ней поближе.
VII
К-структура Родса – Милнера возникла и активно действовала в эпоху империализма, которую называют ещё «эпохой соперничества» – rivalry, 1875–1945 гг., когда гегемония Великобритании уже уходила, а новая гегемония ещё не установилась. С установлением этой гегемонии на арену активно вышли новые игроки – финансовый капитал, устроивший кризис 1929 г. и сыгравший огромную роль в развязывании последней мировой войны; государственно-монополистический капитал (прежде всего в виде военно-промышленного комплекса); транснациональные корпорации; набиравшие всё большую силу и автономию благодаря «холодной войне» спецслужбы. Все эти агенты действовали в значительной степени тайно, а потому создавали новые К-структуры (или придавали новые функции старым).
Развитие финансового капитала, формирование государственно-монополистического капитализма (ГМК) в 1920–1930-е годы и транснациональных корпораций в 1950–1960-е – всё это привело к появлению новых К-структур, которые сыграли огромную роль в подготовке Второй мировой войны и Холодной войны. Это и Совет по международным отношениям (1924 г.), и Бильдербергский клуб (1954 г.), и Трёхсторонняя комиссия (1973 г.), «боевым крещением» которой, как утверждает Л. Гонсалес-Мата (бывший сотрудник Главного управления безопасности Испании, сотрудничавший с ЦРУ), была ликвидация в 1974 г. премьер-министра франкистского правительства и «твердолобого недемократа Карреро Бланко»; его место занял либерал Фрага Ирибарне, ставленник Трёхсторонней комиссии
[25]. Думаю, однако, что эти структуры с богатой конспиродеятельностью в значительной степени представляют собой фасад, а то и просто «акции» (структуры) прикрытия, – о настоящих конспироструктурах мы просто не знаем, они хорошо упрятаны там, где умный человек прячет камешки, – среди камешков на морском берегу; вычисление и научно обоснованный поиск таких структур-невидимок – одна из задач конспирологии.
