Он знал, что в этот день в Кремль привезут космонавтов, только что закончивших полет, и обязательно приедет Брежнев.
Ильин в милицейской форме преспокойно прошел в Кремль. Никто не попросил его предъявить документы. Не поинтересовался, откуда он.
Когда кортеж стал въезжать в Кремль через Боровицкие ворота, Ильин пропустил первую «чайку», считая, что в ней космонавты, и открыл огонь сразу из двух пистолетов по второй, считая, что в ней должен быть Брежнев.
Младший лейтенант Ильин выпустил одиннадцать пуль. Пуленепробиваемое стекло не выдержало. Но никто из пассажиров «чайки», которые бросились под сиденье, практически не пострадал. Более того, в машине, которую Ильин выбрал мишенью, Брежнева вообще не было, там сидели космонавты – Алексей Леонов, Георгий Береговой, Андриан Николаев и Валентина Терешкова.
«В машине справа от водителя сидел чекист, на среднем сидении – я, – рассказывал в интервью «Огоньку» космонавт Алексей Архипович Леонов, – справа от меня – Береговой, на задних местах – Терешкова и Николаев. Мы первыми въехали в Кремль через Боровицкие ворота.
Когда появилась наша машина, он начал стрелять. Первая пуля разбила стекло и у чекиста рассекла надбровную дугу. Я сначала подумал, что мы что-то нарушили, – все-таки человек был в милицейской форме. Вторая пуля влетела в шею водителя.
Тогда Георгий Береговой, перевалившись через спинку сиденья, дернул за ручной тормоз. Машина остановилась.
Я в упор смотрел на этого сумасшедшего – в его глазах были страх и недоумение, он понимал – что-то не то, но остановиться уже не мог.
После того, как пуля попала в водителя, я резко повернул голову. Если бы не это, как потом установила баллистическая экспертиза, следующая пуля точно угодила бы мне в висок. Третья пуля задела шинель на груди, четвертая прошла у живота, пятая и шестая – вдоль спины. Была бы скорость очереди чуть больше, я схлопотал бы пули в голову, в грудь, была бы меньше – в спину.
Потом, после экспертизы, мне сказали: «Вы должны были погибнуть».
Ильин смертельно ранил водителя – старшего сержанта Илью Ефимовича Жаркова, который скончался на следующий день. Жарков был водителем советского представительства при ООН. Он возил Хрущева, когда Никита Сергеевич приезжал в Нью-Иорк в 1960 году на сессию Генеральной Ассамблеи ООН. Водитель понравился, и начальник 9-го управления КГБ генерал Николай Степанович Захаров забрал Жаркова в гараж особого назначения.
Прежде чем Ильина сбили с ног, он успел еще и ранить мотоциклиста, сопровождавшего кортеж.
Алексей Леонов считает, что спецслужбы знали о готовящемся покушении, поэтому машина с Брежневым пропустила вперед «чайку» с космонавтами:
– Чекисты знали, что готовится покушение, были в курсе, что сбежал человек с двумя пистолетами. Его искали, не нашли. Вот и поменяли машины. Вместо того, чтобы «сочинить» машину со специалистами в бронежилетах, просто взяли и подставили нас…
Утверждали, что первый заместитель председателя КГБ Семен Кузьмич Цвигун получил информацию о готовящемся покушении на генерального секретаря, но решил не мешать террористу, дать ему возможность выстрелить. Ведь отвечать придется не ему, а председателю КГБ Юрию Владимировичу Андропову. Цвигун только позвонил Брежневу в машину и попросил ехать в колонне не первым, а третьим. Леонида Ильича он должен был сберечь…
Эта версия, пожалуй, самая фантастическая из тех, что возникли вокруг имени Цвигуна. В милиции действительно знали, что по городу бродит сбежавший из воинской части офицер с двумя пистолетами. Но то, что этот офицер задумал террористический акт против генерального секретаря, никому просто не приходило в голову. Поэтому никто и не предупредил Брежнева, что ему следует держаться подальше от головы колонны. Когда младший лейтенант Ильин стал стрелять, разгневанный Брежнев сказал начальнику своей охраны:
– Что это за безобразие! Устроили в Кремле стрельбу.
А его охранники еще просто не знали, что произошло.
Семен Кузьмич Цвигун вовсе не был таким смельчаком, чтобы предпринять нечто рискованное. На самостоятельную игру он был просто не способен. По мнению его сослуживцев, Цвигун не принадлежал к людям, которые конфликтуют с начальством. Напротив, он обходил острые углы. Да и зачем ему было скандалить, рисковать, если до поры, до времени (пока он не заболел) все у него было хорошо? А место председателя КГБ он все равно занять бы не смог.
Когда Ильина арестовали, то первый допрос проводил сам председатель КГБ Юрий Андропов. Ильин объяснил, что Брежнев довел страну до бедственного положения, и надеялся, что вместо Брежнева государство возглавит член политбюро секретарь ЦК по идеологии Михаил Андреевич Суслов… Возможно, младший лейтенант был единственным, кто искренне этого желал.
Ильина не решились вывести на суд. Врачи диагностировали у него хроническое душевное заболевание в форме шизофрении, хотя непонятно, как шизофреник мог стать в армии офицером. Его признали невменяемым. Восемнадцать лет его держали в психиатрической лечебнице закрытого типа в Казани, еще два года в Ленинграде. Через двадцать лет принудительного лечения, в 1990 году, его выпустили решением Военной коллегии Верховного суда СССР. Дали квартиру в Ленинграде и пенсию по инвалидности.
Отвечать должен был в первую очередь начальник особого отдела Ленинградского военного округа генерал Даниил Павлович Носырев. Особисты не распознали в младшем лейтенанте потенциального террориста и сумели вовремя пробить тревогу. Однако Косырева прикрыл всесильный заместитель председателя КГБ Георгий Карпович Цинев, очень близкий к Брежневу человек. Цинев повсюду расставлял людей из военной контрразведки. А вот начальника областного управления госбезопасности генерал-лейтенанта Василия Тимофеевича Шумилова, бывшего первого секретаря Ленинградского обкома комсомола, убрали в должности и перевели в Восточный Берлин – руководителем КГБ в Германской Демократической Республике.
Командиров воинской части, где служил Ильин, сняли с должности. Оперативный работник особого отдела, отвечавший за эту часть, пострадал меньше всех. Ему дали выговор по партийной линии. Зато по уголовному делу к ответственности привлекли двоих офицеров, сослуживцев Ильина. Обвинили их в том, что они были «свидетелями неоднократных террористических высказываний Ильина, но не придали им никакого значения и не сообщили ни командованию, ни в органы госбезопасности». Словом, наказали их за недоносительство.
После этой истории охраны членов политбюро увеличили. Личная безопасность Леонида Ильича стала предметом особой заботы председателя КГБ. Но надо отдать должное Брежневу, он был человеком здравым. Он не стал ни пугливым, ни излишне подозрительным. Этим он отличался от председателя КГБ Андропова. Он в Будапеште во время венгерского восстания 1956 годп увидел, как вешают сотрудников госбезопасности, и испугался на всю жизнь. Однажды сказал своему сотруднику:
– А ты знаешь, что я переживаю каждый раз, когда Леонид Ильич проезжает по улицам Москвы?
