Глухая ночь, подсвечено прожекторами ГЗ. Огни отражаются в воде 4-х фонтанов.
Часы на башне бьют 24 часа.
Медленно сползают фигуры с фасада. Первыми идут в строю знаменосцы, юноша и девушка. К ним присоединяется Аллегория «Наука» с книгой. Далее, две скульптурные группы с глобусом и книгой. И еще две аллегории, «Рабочий и Колхозница» со снопом и серпом.
А на фасаде ГЗ мелькала плывущая строка с надписями: «Выполним и перевыполним соцсоревнование», «Готовы к новым свершениям», «Строить на века».
8-ми метровые, они выглядели как шествие атлантов.
Шли вначале медленно, с трудом разгибая ноги, потом, все, более воодушевляясь, и тогда зазвучала звонкая песня.
Нам ли стоять на месте!
В своих дерзаниях всегда мы правы.
Труд наш – есть дело чести,
Есть дело доблести и подвиг славы.
Видно было издалека, что из арочного проезда выезжает Вождь в белом кителе, как с картины художника Д. Налбандяна, в машине с открытым верхом.
– Хорошо поете, товарища! – говорил Вождь, объезжая на лимузине главную площадь с фонтанами. Держит руку в приветствии.
Оказалось, Троумель тоже рядом любовался на это великолепие.
– Что это?
– Это праздник Вождя. Ведь ему буквально несколько месяцев не хватило до открытия.
Буквально через несколько минут лимузин укатил обратно в открытую арку.
Потом одна песня сменяла другую, Фигуры разбрелись кто куда. Девушка с книгой уселась на краю фонтана. К ней подошел юноша, склонился над ней в поцелуе.
Фонтаны били белыми струями.
– Но ведь это сон?
– Да, конечно, сон № 7. Еще по прейскуранту кое-что осталось.
Я заворожено смотрела вдаль на все это. Вдруг что-то случилось с фигурами. Они начали разваливаться на куски, сразу на несколько частей. Страшное зрелище. Фонтаны застыли. Здание начало сыпаться, начиная прямо с самого верха. Закрутил вихрь. Поняла, что надо бежать. Судорожно крутила браслет на руке. И все исчезло.
Дворец Клеопатры
Я вспоминала «Песню флейтиста» или, бродя по залам дворца.
Я вспоминала белые пирамиды, желтый песок, аллею сфинксов, как из какого-то фантастического фильма.
Я вспоминала как какой-то фантастический сон. Как если бы в пустыне зазвонил телефон, или приземлился космический корабль.
Так раскрывается портал в иные миры.
Как я попала сюда, я не помнила. Наверное, опять браслет или опять проделки Троумеля.
Появилась вдруг женщина в одежде из золотистой ткани. И это было из той же серии.
Она была в платье, которое излучало свет. Или она сама излучала свет.
Это могла быть только Клеопатра, когда она потеряла «божественного» Юлия и еще не встретила брутального Антония, «нового Диониса». Да, это она.
– Твое имя?
– Манасар. – Сказала я, поклонившись.
– А, ты здесь недавно.
– Да, царица. – Видимо, она приняла меня за служанку или рабыню.
Она резким голосом подозвала меня.
– Ты что здесь разгуливаешь одна, марш за работу. Не то я велю тебя побить.
– Я не хотела, госпожа…
Потом она еще раз презрительно взглянула в мою сторону и удалилась.
А я поднималась по ступеням дворца и чувствовала на себе огромную вековую тяжесть, ноги словно налились свинцом. Жара казалось обжигала тело.
Среди колонн, среди фресок и скульптур было прохладно, плоские светильники на высоких постаментах излучали свет. Какой-то приятный аромат, должно быть, курился повсюду. Я ступала по холодному полу и меня пробирала дрожь. Не от холода, а от того, что все это великолепие уже века как разрушено и скрылось под водой. Я внимательно вглядывалась во фризы наверху и вдруг отчетливо увидела выступающие сквозь стены бегущую надпись. Что-то в ней напоминало реп. Я читала проступающие строчки.
Ради нее он удерживал
город,
Ради нее он спалил
свой флот,
Цезарь не дрогнет
Цезарь не блефует
Цезарь не боится
Клеопатра ждет.
Он писал свой дневник
в 3-м лице
Он смотрел на мир
со стороны,
А еще он жил
на острие
Да, на острие, на острие.
Он жил во дворце
Ради жизни ее,
Он один воевал
Для нее, для нее,
для нее.
– На что ты смотришь, Манасар, – Опять меня застал врасплох этот властный голос.
Между тем стена уже была совершенно чистой и ничего больше не излучала. Я спокойно повернулась.
– Я любовалась статуями, моя госпожа, – ответила я с поклоном.
– Что-то это подозрительно. – В руках у нее был веер, и она медленно обмахивалась им. – Ступай, займись делом. Сейчас ко мне пожалует один гость. Он хочет меня убить.
«Почему она так спокойно говорит об этом, – подумала я. Ни один мускул не дрогнул на ее лице».
– Иди, приготовь два бокала с вином, один с ядом, другой с сонным порошком. И будь начеку.
– Как прикажете, царица.
– Иди. Клянусь Исидой, лучше тебе сейчас исчезнуть. И ничего не напутать.
Что задумала последняя царица Египта? И как она хотела перехитрить смерть.
Может быть, она молилась Исиде о ниспослании чудесного дара обольщения, но она им обладала. А может Серапису, главному божеству со времен Птолемеев, дающему силу.
Никто этого не знает.
Этот молодой египтянин появился незаметно, вкрадчивой походкой, в легкой складчатой одежде, сверху прикрытой плащом. Держался он величественно и независимо, видимо происходил из касты жрецов. В руке был посох.
Он был очень хорош собой, и, наверное, он знал об этом, молодой, почти юноша. Он был египтянин, а она была гречанка, и он ненавидел ее.
Змея…
Он бросил посох у ее ног. И тут же черная змея, извиваясь, поползла в сторону Клеопатры.
Она не испугалась, только сильнее сжала пальцами подлокотники золоченого кресла.
Мне казалось, я попала в какой-то таинственный роман, который тысячами штампуют о Клеопатре. Но я все это видела своими глазами.
В коридоре колеблемый свет исходит от плоских высоких светильников. Мягкая музыка исчезает волнами. Все это под плеск воды из фонтана. Нежный аромат исходил от лепестков роз.
– Довольно! – Царица взмахнула рукой. – Я видела этот фокус тысячи раз.
И тут же змея отползла и опять превратилась в посох, и он легко подхватил его.
