– Я сперва ничего не понял, – признался губернатор. – Только потом догадался, что эта бестолковая женщина подложила соленых огурцов не только в тарелку Одомара, как ей велели, но и в миску с салатом, из которой мы все угостились! Вот уж не думал, что в своем почтенном возрасте вынужден буду скитаться по чужим оболочкам! Тем более таким… причудливым. – Он брезгливо дернул себя за удлиненную мочку уха.
– Мне повезло меньше всех, – вставила Альфреда. – Когда Одомар осознал, что и ты, папа, отведал огурчиков и переместился из твоего тела в мое, я превратилась в собственного отца. Можно ли вообразить себе что-то более мерзкое?
Собравшиеся помотали головами.
– Так вот как все вышло! – тихонько воскликнул Вилли.
– Мало того, из моего насыщенного огурцами тела он перескочил в свою драгоценную ыкву Адель, – продолжала дочь губернатора, – и мое тело захватила безмозглая лошадь! Вы только гляньте, как она проводит время! Все время грызет что-нибудь или нюхает! А как она спит, знаете? Я уж не говорю про личную гигиену.
Все посмотрели на тело Альфреды. Оно и правда обнюхивало холодильник.
– Так им и надо, – шепнула Элейна. – Нечего было устраивать подлянку Одомару!
– Но есть и плюсы, – заметил господин Ти. – С Одомаром в теле ыквы оказалось легко совладать. Окажись он в теле Ыммунитета, как изначально задумывалось, доставил бы нам гораздо больше хлопот. Хотя минусы, конечно, перевешивают.
– От него и так не было бы вреда, если бы мы дали ему таблетку, стирающую всю память, а не только воспоминания после Дня Преображения, – напомнила Альфреда. – А я, между прочим, предлагала.
– Я говорил, что он еще может нам понадобиться, и не ошибся, – ответил губернатор. – Хотя мне не приходило в голову, что использовать его станешь ты, Альфи. Поблагодарить не забудь.
– В итоге память к нему все равно вернулась, так что обойдешься, папочка. Изготовленная тобой таблетка оказалась совершенно бесполезна. Мне даже не удалось убедить его, что я не имею отношения к вашему с Ыммунитетом заговору.
– Я бы удивился, если бы Одомар поверил в это, учитывая твой вид, – парировал губернатор. – Он, конечно, наивный, но отнюдь не дурак.
– Воспоминания о былом – это, конечно, приятно, но давайте уже начинать, – попросил Ыммунитет. – Раньше сядем, раньше выйдем.
Господин Ти вымолвил лишь одно слово:
– Одомар?
Остальные замерли в ожидании.
Ыква встала и молча подошла к ведру с солеными огурцами.
– Фу, ну и гадость! – поморщился Добрый Жук.
– Поначалу я их тоже не любил, – сообщила ыква. – Пытался делать салаты, запекать, даже молоком запивал. Время показало, что огурцы в чистом виде есть быстрее и проще. Отключай огуречные лампы, Альфреда. И напомни порядок переходов, а то из-за вашей волшебной таблетки у меня все в голове перемешалось.
– Дай подумать, – ответила Альфреда. – Сперва прыгаешь в мое тело, где сейчас обретается ыква. Эй, отойди от окна! Не грызи занавески, мне этими зубами еще еду жевать!
Тело Альфреды с ыквой внутри оглянулось и выплюнуло краешек шторы.
– Папа, ты ее плохо воспитывал! – пожаловалась Альфреда.
– Я ее вообще не воспитывал, – без тени смущения признался губернатор. – У меня других дел полно.
– Никакой заботы о дочери. Так, ладно. Дух, на чем мы остановились? После меня ныряешь в папино тело, – она указала на себя, – вытесняя меня в мою собственную оболочку. Потом прыгаешь в тело Ыммунитета, – Альфреда кивнула на отца в облике ытянина, – и папа становится собой. И наконец возвращаешься в свое тело, отправляя Ыммунитета восвояси. Ненавижу эти объяснения, слово «тело» приходится повторять по сто раз. Тело, тело, тело. Отвратительно. Ыммунитет, ты слушал? Я все верно сказала?
– Вроде да. Если перепутаешь, Одомар, придется начинать заново. Так что сосредоточься, – посоветовал Ыммунитет в теле короля. – Готов?
Ыква кивнула. Тело Альфреды в джинсах и свитере как раз вовремя подошло к ней и стало с интересом обнюхивать, вытянув шею и зажмурившись.
– ПОЕХАЛИ! – скомандовала Альфреда.
Ыква проглотила огурец из ведра и повернулась к телу Альфреды.
Добрый Жук закрыл лапами морду.
Вилли и Элейна, наоборот, приготовились глядеть внимательно, ничего не упуская.
В одно мгновение тело Альфреды окружил вихрь, а ыква Адель, в которой пребывал Одомар, опять шлепнулась на пол. На сей раз перемещение прошло удачно.
Когда ыква вяло поднялась на ноги и отправилась дожевывать занавеску, ее никто не останавливал.
– Ням, ням, ням, ням, вкусно! – негромко транслировало переговорное устройство у нее на голове.
Все смотрели на Одомара в теле Альфреды, а тот увлеченно разглядывал себя. Привычным движением поправив волосы, он спросил:
– Как я выгляжу?
– Как парень в женском теле, – съязвила Элейна.
– Руками не трогать! Дальше, дух! – скомандовала Альфреда.
– Не суетись, а то еще перепутаем что-нибудь, – спокойно ответил Одомар и пристально поглядел на Альфреду в теле губернатора. Та испуганно сглотнула.
Одомар в теле Альфреды нагнулся, достал из ведра еще один огурец, откусил половину и прожевал. Тут же тело Альфреды мешком осело на пол, а вырвавшийся из него вихрь на миг скрыл от чужих глаз тело губернатора.
Мгновением позже господин Ти грузно поднялся с кресла и наклонился к ведру, чтобы перекусить огурцами.
Губернатор в обличье Ыммунитета следил за происходящим, не отрывая глаз.
Альфреда поднялась с пола, потирая ушибленный копчик, и торжествующе рассмеялась.
– Наконец-то! Мое любимое тело! Я страшно по нему соскучилась!
– Вот бы ты по мне так скучала, – мрачно сказал губернатор.
– Я обязательно буду скучать, папа. Как только ты оставишь меня в покое навсегда.
– Спасибо за прямоту, доченька.
– На здоровье, мой вислоухий.
Господин Ти нахмурился. Длина ушей Ыммунитета действительно впечатляла.
Одомар в теле губернатора дожевал огурец, обернулся и вдруг, обмякнув, распластался на полу. Вихрь молниеносно обернул собой скованное по рукам тело Ыммунитета. Настал черед губернатора радоваться воссоединению со своим телом. Радость он изобразил оскорбленно поджав жирные губы и прикрыв глаза.
Вихрь переместился в последний раз, и Ыммунитет Ыдинственный весело подпрыгнул в своем ушастом толстеньком теле, а Одомар Блистательный выпрямился во весь аристократический рост. Все вернулось на круги своя.
– Эй, снимите с меня наручники! Кто-нибудь! – недовольно вскричал Ыммунитет.
– Сейчас, сейчас, только не ори. – Альфреда подошла к нему и сняла браслеты.
