Элейна протянула пилоту руку:
– Рада с тобой сотрудничать, Вилли! Мы справимся на «отлично»!
Вилли пожал руку, но еще долго не мог смириться с решением учителя.
И не только потому, что тот определил его в слабые ученики. Очень скоро стало ясно, что экипаж, который учитель Рики назвал надежным, скорее напоминает беспечную компанию первоклашек на прогулке вокруг школы. Дисциплины никакой – кто в лес, кто по дрова. Вилли бы лучше справился один, чем с такой обузой, но для управления «Толстой ласточкой» требовался второй пилот, так что мечта эта была неосуществима.
Добрый Жук, кстати, оказался вполне себе ничего, его Вилли готов был оставить, а вот занудливую выскочку Элейну, будь его воля, высадил бы в первом попавшемся космопорте. Зачем вообще нужен дипломат-языковед в миссии по доставке груза? Забрал, отвез, отдал – дело сделано! Тем более в век, когда есть куча устройств, позволяющих перевести твою речь на все языки галактики. Дурацкая бюрократия.
Судно тоже было так себе – пошарпанное грузовое корыто с весьма посредственной крейсерской скоростью. Но Вилли подкупало, что это его судно, и он прощал «Толстой ласточке» – кто придумал такое дурацкое название? – многие ее недостатки. Это было его первое судно, на котором он мог бы полететь куда глаза глядят и пересечь всю галактику!
Мог бы. Увы, сейчас он был обречен выполнять гораздо менее интересную задачу.
И его замечательная команда отнюдь не стремилась облегчить этот процесс.
Глава 3
Замени меня!
– Что это она делает? – изумленно спросил Добрый Жук.
Неприятности начались почти сразу же. Впрочем, Вилли это не удивило.
Во-первых, при посадке – между прочим, совершенно, на его взгляд, виртуозной – каким-то загадочным образом произошла разгерметизация шлюзового отсека. Бортовая система сигнализировала о поломке внешнего люка, а это значило, что перед взлетом с Ыты предстояло эту поломку устранить. Так предписывал устав Академии.
А второй сюрприз преподнесла, ко всеобщему изумлению, отличница Элейна.
Когда, посадив корабль в космопорте столицы Ыты, города Ыквилибриум, Вилли и Жук отправились в кают-компанию для встречи с ней, их ожидало небывалое зрелище.
Вместо отглаженного форменного костюма на Элейне красовалась мятая пижама со слониками. Растрепанные волосы торчали в разные стороны. Одна нога утопала в длинном синем носке, вторая была босая. Бормоча что-то неразборчивое себе под нос, девушка бегала по кают-компании, то и дело натыкаясь на кресла, диван и журнальный столик, рылась на полках шкафов, выбрасывая на пол вещи. Но искомое не попадалось на глаза. Элейна нервно подпрыгивала и носилась еще быстрее.
Монитор в углу транслировал передачу местного телевидения.
Диктор – представитель местного населения, ушастый гуманоид в зеленом вельветовом пиджаке, с галстуком-бабочкой на шее – сидел за полукруглым белым столом на фоне огромной фотографии городской ратуши Ыквилибриума и воодушевленно докладывал:
– Похоже, этот год станет испытанием для короля Ыммунитета Ыдинственного! Население недовольно проводимыми реформами и все чаще задается вопросом: а как бы поступил на месте нынешнего короля незабвенный герой Ыты Одомар Блистательный? – Произнеся последнюю строчку, диктор испуганно зажал рот руками и в панике огляделся по сторонам. – Кто написал этот текст? МЕНЯ ПОДСТАВИЛИ! НЕ ХОЧУ В ТЮРЬМУ!
– Рекламная пауза! – объявил за кадром женский голос, а потом нервно прикрикнул: – Быстрее давайте рекламу! У НАС ЧЕПЭ!
Но, прежде чем на экране появилась рекламная заставка, диктор выскочил из-за стола и бросился наутек. Ниже пояса на нем оказались не вельветовые брюки, как можно было ожидать, а обтягивающие черные рейтузы.
Элейна на секунду остановилась, чтобы взглянуть на экран, и заметила вошедших. Она тут же схватила пульт и выключила монитор.
– Парни, дело труба! – выпучив глаза, хрипло каркнула Элейна. – Я… Я… Я заболела! У меня температура! Сорок один и восемь! – Она сунула пуриканцу и пилоту под нос старинный ртутный градусник, на котором красным маркером была нарисована полоска от основания градусника до метки сорок один и восемь. – Вот, глядите!
– Вижу, – послушно сказал Вилли, загипнотизированный активностью Элейны.
– Сорок один – это разве много? – усомнился Добрый Жук. – У пуриканцев нормальная температура тела восемьсот.
– Восемьсот чего? – поинтересовался Вилли.
– Градусов по Длиннолапой Тонконожке. Это известная пуриканская ученая.
– Сорок один и восемь – это очень много! – подскочила к Доброму Жуку Элейна. – Ты же видишь, сорок два – максимум, больше на градуснике делений нет. Сорок один и восемь – это уже предсмертная агония! Требуется срочная госпитализация! – До сего момента девушка умело нагнетала напряжение, подпрыгивая на месте и размахивая руками, но тут вдруг испугалась и быстро добавила: – К счастью, я уже выпила кучу таблеток, мой организм активно борется с вирусом, и скоро дело пойдет на лад.
Вилли потряс головой, чтобы избавиться от чар Элейны.
– Ерунда. Будь у тебя такая температура, ты бы лежала пластом и максимум вяло шевелилась от радости при виде кружки с дымящимся куриным бульоном. Ты что, градусник в кипятке нагрела?
– Я? В кипятке? Ничего подобного, – честно ответила дипломат и перешла в наступление: – Зачем бы мне это делать? Ты намекаешь… Намекаешь, что я симулирую?!
Вилли пожал плечами:
– Кто знает. Может, ты хочешь бульона.
Элейна фыркнула и решила закрепить успех.
– Гляньте на него! – всплеснула она руками. – Я, понимаете ли, болею, чувствую себя отвратительно! Горло першит! Кашель, насморк! А он, вместо того чтобы порадоваться, что я в таком жутком состоянии ухитряюсь стоять на ногах, советует мне лечь пластом и не двигаться! Хорошо, я могу это устроить! Легко!
Дипломат отошла к дивану, покачнулась и упала на него лицом вниз. Потом подняла голову и уставилась на пилота:
– Так нормально? Или мне еще одеялком накрыться, стонать и просить воды?
Оглядевшись, Элейна заметила в одном из кресел шерстяной клетчатый плед.
– Сейчас-сейчас. Я все сделаю!
Она вскочила с дивана. Пилот заинтересованно наблюдал за представлением. Добрый Жук наконец сообразил, к чему идет дело, и заволновался:
