– Кражу достопримечательности? – ахнул Добрый Жук. – Между прочим, в этом и состояло наше задание – доставить эту ыкву на Гмурр! Мы не виноваты, что это оказалась почетная ыква Одомара Блистательного!
– Капитан Кэрр! – вздохнул директор Шульц. – Разъясните!
Кэрр довольно ухмыльнулся:
– Кадеты! Вот как вы должны были поступить! Как только вы узнали, что это ценная достопримечательность, которую нельзя вывозить, нужно было что? Ясное дело – связаться с Академией и попросить совета, а не делать что придет в голову!
– У нас не было возможности… – начал Вилли, но был прерван директором:
– Спасибо, капитан. Далее. Капитан Кэрр сделал исключение и дал вам шанс все исправить, но вы только усугубили ситуацию. Во-первых, губернатор сообщил нам, что в означенное время вы не доставили к нему ыкву и он был вынужден сам вас разыскивать. Во-вторых, вы нарушили условия обращения с животным, которые губернатор обозначил четко и конкретно. И наконец, вместо того чтобы отдать бедному господину Ти злосчастную лошадь, вы пустились во все тяжкие. Устроили загадочную театральную постановку, которую записали на видео и прислали нам с требованием отправить к вам подмогу. Вы думаете, у меня тут десяток свободных экипажей только и ждет, когда же можно будет полететь каким-нибудь балбесам на выручку? Серьезно?
Вилли все никак не мог прийти в себя:
– П-простите, директор, но ведь мы подали отчет, в котором п-подробно изложены причины наших п-поступков… Там объясняется, в чем смысл этой, как вы говорите, «театральной п-постановки»…
– Да, да, я прочел его. Мы все прочли, – поморщился Шульц. – И что из этого?
Вилли нахмурился:
– Вы же понимаете, что мы действовали по ситуации. Что у нас не было выбора. Сначала мы просто пытались выполнить задание, а потом… Потом мы должны были помочь Одомару. Понимаете? – вдруг усомнился он. Ему показалось на мгновение, что они с Шульцем говорят на разных языках и ни за что Вилли не удастся втемяшить директору то, что ему самому и его друзьям представляется столь очевидным. И понимание это было настолько ошеломляющим, и всепоглощающим, и настолько истинным, что пилоту даже не захотелось больше ничего говорить.
Но это оказалось и не нужно.
Директор промолчал и только развел руками и оглянулся на коллег, ища поддержки – мол, вы только посмотрите, что творят, бандиты. Я их учил, воспитывал, а они…
– Если вы думали, что мы предадим того, кто попал в беду, ради хороших оценок, – вдруг выпалил Добрый Жук, – то вы… вы… – Пуриканец замешкался, не находя слов.
И вдруг Вилли совершенно ясно и отчетливо понял, что нужно сказать.
– Вы недостойны быть нашими учителями, – сказал он, и собственные слова показались ему чужими, слишком громкими, слишком честными для этого места.
В зале воцарилась оглушительная, всепоглощающая тишина. Последняя реплика повисла в воздухе, и ошеломленные лица собравшихся наставников ясно говорили о том, что до сих пор им не доводилось слышать ничего подобного.
Но Вилли осознавал, что поступил правильно. На душе у него стало очень спокойно, он ощущал опустошенность, но вместе с тем и облегчение.
– Я могу идти? – сухо спросил он. Ему больше нечего было здесь делать.
Директор только руками развел. Учитель Рики сидел опустив голову. Другие заведующие и капитан Кэрр молча смотрели на стоящую перед ними троицу.
Пилот развернулся и зашагал прочь из зала.
Добрый Жук и Элейна задержались на пару секунд, но быстро догнали его.
В коридоре ребята некоторое время молчали, переваривая происшедшее.
Первым заговорил пуриканец:
– Не все так плохо, ребята! На Межзвездном Космофлоте свет клином не сошелся! Из нас получится отличный экипаж для выполнения миссий любой сложности. Всему, чему могли, мы уже научились, так ведь? И если бы мне выпал шанс прожить эти несколько дней заново, я принял бы все те же решения. А вы?
Элейна рассмеялась:
– Несколько глупостей можно было и не совершать. А в остальном – я согласна, Жучок. Купим отличный подержанный кораблик, назовем его «Толстой ласточкой», захватим с собой наш талисман, ыкву Ылейну, и отправимся куда глаза глядят!
– Звучит отлично, – сказал Вилли. – Жаль только, что это будет очень не скоро. Боюсь, даже вскладчину мы сможем купить судно не раньше, чем через несколько лет…
– В этом нет необходимости, – произнес знакомый голос.
Друзья обернулись и увидели перед собой учителя Рики. Он добродушно улыбался.
– Вы не сердитесь на нас, учитель? – спросил Вилли. – Почему?
– Я читал ваш отчет и видел записи, которые вы прислали, – сказал учитель Рики. – На мой взгляд, вы поступили совершенно правильно. Увы, не все руководство Академии достаточно гибко мыслит, чтобы оценить, как здорово вы потрудились в этой миссии.
– Неужели? – зарделась Элейна. – Спасибо, учитель! Это для нас очень важно.
– Да, именно так, – подтвердил учитель Рики. – Вы заслужили особую оценку, ребята. И слово «особую» в данном случае надо понимать буквально. Дело в том, что в существующей системе успеваемости для ваших действий балла не предусмотрено.
– Особую? – переспросил Добрый Жук. – Кажется, мы ее уже получили. Эта специальная оценка называется «исключение из Академии».
Учитель Рики усмехнулся:
– Это была последняя часть испытания, которое вы прошли с честью. Вы не отказались от своих убеждений, несмотря на неприятности, которые вам это сулило. Теперь, когда консервативная часть Академии сочла вас чересчур самостоятельными для получения дипломов и службы в Межзвездном Космофлоте, вы поступаете в подразделение, находящееся под моим непосредственным контролем. Это экспериментальная боевая группа «Пробуждение», состоящая из нескольких экипажей. Задача группы – быстро, тихо и эффективно решать любые проблемы на планетах и в открытом космосе. Для этого мне требуются лучшие из лучших. Вы получите небольшое надежное судно и сможете проявить себя в самых сложных миссиях. Что скажете? Согласны присоединиться к «Пробуждению»?
– Почту за честь, учитель, – сказал Добрый Жук.
– Спасибо! – воскликнул Вилли. – Мы постараемся оправдать ваше доверие!
– А ты, Элейна? – обратился учитель Рики к дипломату. – Ты сомневаешься?
– Нисколько, учитель. Я с большим удовольствием стану служить под вашим командованием. Я только задумалась о «Толстой ласточке», нашем корабле.
– А, я понял, – с облегчением сказал учитель Рики. – Ты хочешь и дальше летать на «Толстой ласточке». Остальные тоже этого хотят?
Добрый Жук и Вилли закивали.
– Дайте-ка подумать… Это судно принадлежит Академии, и отдать его вам просто так я не могу… Хотя есть один способ… Так уж получилось, что «Толстая ласточка» сейчас не в лучшем состоянии. Еще полгода-год судно протянет, а потом его продадут по дешевке как не соответствующее стандартам качества учебных кораблей. Но и тогда это все еще будет очень неплохое судно. Академия перестраховывается, так как многие инженеры-механики в реальной обстановке не справляются с поломками.
