Книга Экспедиция в преисподнюю, страница 45. Автор книги Аркадий Стругацкий

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Экспедиция в преисподнюю»

Cтраница 45

А потом стал рассказывать о себе Атос, и настала очередь флагмана Макомбера жадно слушать, задавать нетерпеливые вопросы и мысленно хлопать себя по ляжкам… [27] Расшифровка генетической памяти минералов; голографическая реконструкция пейзажей, которые всем своим объемом «наблюдает» метеорит в момент своего рождения; прогностика распределения масс и энергий в пятимерном пространстве – времени нашего Космоса… Это была миллионная часть всех технических (уже технических!) работ, которые велись изнемогающим от любопытства Человечеством, и откуда было простому солдату-звездолетчику знать об этих работах?

Потом они помолчали.

– Вы так и не женились, благородный Атос? – спросил флагман Макомбер.

– Нет, – ответил Атос, как отрезал.

– Ну а что наши друзья? Что Галя? Что Портос?

Флагман Макомбер узнал, что Галя и Портос живут ныне в Бирме, в Шуэньяуне, потому что Галя занята там какой-то местной ботаникой, а Портосу безразлично, где спортсменствовать. Он ведет курс прыжков без парашюта в местном интернате, а также факультативный семинар по проникновению сквозь стены в Мьенджанском училище первопроходцев. Они породили троих сыновей, хорошие мальчики, все мастера. Атос ими доволен. Старший сейчас в Бандунгском проекте, какое-то крупное новшество в полевой кулинарии. Средний ушел под воду, тянет магмопровод в Южной Атлантике. А младший, Ваня, любимец Атоса…

– Он обещал стать отменным интраоптиком, проходил практику в моих мастерских и вдруг ушел в бродячие артисты…

– Вы огорчены, благородный Атос?

– Что вы, дорогой Макомбер! Я и сам в свое время…

– И я тоже, благородный Атос…

– Это были прекрасные времена…

– Да, замечательные… Я тогда полюбил.

– Я любил всегда…

Тут надо сделать небольшое отступление. Вездесущая статистика той эпохи показывает, что каждый десятый из ученых, каждый восьмой из мастеров и каждый пятый из спортсменов в дни своей молодости вдруг срывались с места и пускались в путь. Куда? А куда глаза глядят. По просторам планеты. По городам и весям. По материкам и океанам. Кто-то из тогдашних социопсихологов чрезвычайно неудачно назвал это явление «освобождением от первобытной энергии». Чушь! Это было самой жизнью, одной из форм существования разумных белковых конгломератов [28], именуемых Человеком.

Бродяжили, как правило, четными группами числом до шести – восьми человек. Возвращались к работе через несколько месяцев, часто семейными парами, а спустя лет десять снова… Но дело в другом.

В этих странствиях, видимо, давался выход артистическим способностям, заложенным в любой личности от рождения. Они пели, декламировали стихи, разыгрывали целые представления. Перед кем? Да перед кем угодно. Перед первым встречным, если он хотел их видеть и слушать. Часто они обходились вообще без зрителей и слушателей. Но больше всего им нравилось поражать воображение детей и подростков. И они это умели!

Разумеется, бесконечно далеко было им до актеров-профессионалов, до этих поистине волшебных лицедеев, способных психологически жить в любом художественном образе, способных мгновенно вовлечь аудиторию в создаваемый ими иллюзорный мир, способных заставить зрителя в считаные минуты проживать целые эпохи… Но свое дело они умели. Они были так духовно близки своей всегда случайной юной аудитории, они так понимали ее влечения и ход ее мысли, что получалось у них без промаха и всегда к добру. И недаром в середине двадцать второго века Всемирный педагогический совет специальным постановлением признал несомненную доброкачественность этих самодеятельных трупп и навсегда одобрил их веселую деятельность.

– Он сотворил труппу, – тихо улыбаясь, рассказывал Атос. – Назвал ее «Бременские музыканты». Была такая веселая музыкальная пьеска в далеком двадцатом веке, сотворена тогдашними властителями ребячьих душ – Ливановым, Энтиным и Гладковым [29], блестящими русаками, людьми талантливейшими… Ваня раскопал эту пьеску, слегка модернизировал ее… Огромный успех, особенно в Восточной Европе. Впрочем, и в Японии тоже. Они представляют под открытым небом… ну это так им и положено. Сбегаются тысячи детишек из всех окрестных очагов и интернатов, можете себе представить? Музыка оригинальная, старинная, это производит особенное впечатление… и большинство стихов тоже. Архаично, не все понятно, однако в этом есть своя прелесть, поверьте…

Флагман Макомбер непроизвольно поднял брови. Да, несомненно, суровый Атос, немногословный Атос изменился. Вон как заговорил – страстно, проникновенно… Черные небеса Вселенной! Да у него же глаза блестят! Флагман Макомбер осторожно произнес:

– Да, это должно производить впечатление.

– Понимаете, дорогой Макомбер, каждый из нас по мере возможности служит детям. Но Ваня… Я утверждаю, он прирожденный интраоптик, но посмотрели бы вы на него, когда он выступает перед детьми!

Нет, этот незнакомый флагману Макомберу младший сын Гали и Портоса определенно ходит у Атоса в любимчиках. Флагману Макомберу стало совсем неловко, проявления таких пристрастий всегда были ему не по душе. Он попытался переменить тему:

– А кстати, благородный Атос, кого вы имеете в виду, когда говорите о детях?

Атос пожал плечами.

– Это же общеизвестно… Человеческие существа в возрасте до пятнадцати лет!

– Ха! В деле на Кубероне эти пятнадцатилетние били из лучевых карабинов и умирали рядом с нами…

– Ну и что же? Все равно это были дети, наши девочки и мальчики, и это была их беда и наша вина, что им пришлось там стрелять и умирать…

Можно было развить эту тему дальше, ветераны всех времен обожали почесать языки на подобные темы, но флагман Макомбер сдался.

– Сколько Ване лет? – спросил он.

Атос удивленно взглянул на него.

– Что вы, дорогой Макомбер! Ване восемнадцать, он уже вполне взрослый парень!

Тогда флагман Макомбер отпил из стакана глоток остывшего глинтвейна и тихонько произнес:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация