– Обойдите его, тупицы! – кричал Шаховский. – А вы чего ждете, недоумки? Забросайте его гранатами!
Майор подлетел, как ошпаренный. Спасибо за подсказку, дорогой Петр Григорьевич.
Он на негнущихся ногах подбежал к лестнице, стал карабкаться на нее. Хорошо, что она была надежно приварена. Едва Алексей успел убраться в сторону, под ним стали рваться гранаты.
Майор быстро осмотрелся. Два окна на уровне плеч, все видно. Пустое пыльное помещение, за проемом – еще одно, заваленное огрызками жести.
Он метнулся в проем, присел на корточки.
На первом этаже творилось что-то адское. Там гремели взрывы. На втором вздрагивал пол, со стен осыпались остатки штукатурки. Поскрипывали косяки, в которые он упирался руками.
Взрывы прекратились, настала тишина. Раздалась пара робких выкриков. Пусть думают, что убили.
Корнилов на цыпочках припустил к окну в дальнем помещении. Крохотное, но высунуться можно. С этой стороны все тоже было завалено мусором. Особо привлекательно смотрелся череп с крупными рогами, валяющийся отдельно от скелета.
Двое парней крались вдоль фундамента к окну первого этажа. Все правильно, нормальные герои всегда идут в обход. Они остановились, стали совещаться.
Алексей не смог устоять перед соблазном. Все равно ребята узнают, где он. Когда один из автоматчиков поднял голову, майор нажал на спусковой крючок. Автомат изрыгнул остатки магазина. Боец повалился с окровавленным лицом. Второй закричал, побежал за угол.
Майор мысленно добавил зарубку к уже имеющимся шести и отпрянул от окна. Потом он быстро вставил в автомат последний магазин.
За окном снова истерика пана Шаховского:
– Почему он жив?! Кто вас так учил вести бой, молокососы?
Все уцелевшие автоматчики уже бежали к лестнице. Они палили, задрав головы, в проем, что было законченной глупостью. Но что им еще оставалось делать? Пробить пол они не могли, запас гранат извели.
Азарт боя еще не улегся, Алексей не чувствовал усталости. Голова его работала со всей ясностью. Он помчался к проему, вынимая последнюю гранату, метнул ее в люк и покатился обратно.
Граната слабенькая, наступательная, но вполне себя оправдывает, если взрывается в гуще народа. Стонали раненые, кто-то визжал, как недорезанный поросенок. Грохнулось тело с лестницы.
Он кинулся обратно, встал на краю люка, расставил ноги, принялся поливать врагов огнем, но тут же опомнился. Это ведь последний магазин. Под лестницей, тесно переплетясь, валялись трое парней. Все мертвы, нашпигованы осколками, пулями.
Сколько их там осталось? Еще трое? Не пора ли переходить в контрнаступление?
Головокружение от успехов было недолгим, но оказало майору медвежью услугу.
В люке возникла перекошенная физиономия, треснула очередь. Алексей отскочил, оступился. Следом влетела граната. Не все еще извели эти ребята. Она запрыгала на середину помещения, а он уже рыбкой уносился в соседнюю комнату.
Осколки не достали его, но взрывная волна догнала, ударила по мозгам, тряхнула, как разряд электрического тока. Корнилов громыхнулся на лист зазубренной жести.
В голове у него царил какой-то кавардак. Он не сразу понял, что надо делать, тормозил. Кто-то топал по лестнице. Майор дотянулся до автомата, пополз к проему, стрелял с одной руки, плохо понимая, что это последние патроны. У него ничего больше нет.
Через миг настала тишина.
«Соберись, майор! – ахнуло что-то в голове. – Ты почти покойник! Будешь лежать и ждать просветления? Думай!
– Что, падла, патроны кончились? – прозвучал снизу знакомый язвительный голос.
Заскрипела металлическая лестница. Шаховский неспешно поднимался по ней.
Алексей встал. Ноги его подгибались, он шатался со страшной силой. Патронов при нем не было, гранаты кончились. Даже нож куда-то делся.
Корнилов поднял с пола заостренный кусок жести, выставил его перед собой, сжимая двумя руками. Он, хоть тресни, не мог придумать ничего другого.
Когда мужчина в камуфляже с пистолетом в руке переступил порог, Алексей с ревом падающего истребителя бросился на него, прижимая к животу странное оружие. Получи свой трезубец!
Он ударил вроде не сильно. Но заостренный конец жестянки вошел в живот, словно в масло, пропорол тело до самого позвоночника. Шаховский издал неприличный звук и застыл. Так они и стояли напротив друг друга, разделенные куском жести.
Ржавый металл прочно засел в теле важного человека. Кровь стекала на пол. Шаховский икнул. Кажется, он понял, что с ним не случилось ничего хорошего. В его глазах нарисовался страх. На спусковой крючок этот субъект так и не нажал. Пистолет дрогнул и вывалился из руки.
Алексей поднял его. Такие милые вещицы надо брать, особенно когда их приносят тебе на блюдечке с голубой каемочкой.
Снова все пришло в движение, затряслось, загремело. Он выдернул жестянку из тела Шаховского и ногой повалил его, чтобы не заслонял обзор.
По лестнице карабкался автоматчик. Он еще не ведал, что тут произошло. Раз шеф пошел первым, значит, все в порядке. Парень двинулся к проему. Скрежетала лестница, по ней взбирался еще один человек. Первый уткнулся взглядом в черную дырочку ствола, застыл и почему-то позеленел.
Пуля, выпущенная из «Беретты», выбила ему мозги. Алексей перешагнул через труп, приблизился к люку и начал бегло стрелять. Последний автоматчик в ужасе орал. Его руки срывались с перекладины, ноги цеплялись за перекладины лестницы. Он падал долго, прямо как в кино, закатывая глаза, получая пулю за пулей. Этот тип свалился сверху на кучу трупов, стал таким же, как и они.
Вот и все. В этом пистолете тоже не осталось патронов.
Пол стал проваливаться под ногами Алексея. Он отступил к стене, схватился за нее, вернулся во второе помещение, уперся спиной в косяк.
Шаховский подрагивал, держась за распоротый живот. Кровь выливалась из него щедро и, как ни странно, была красной. В глазах этого господина теснилась злоба.
– Вы смотрите на меня, как гипнотизер, пан Шаховский, – пробормотал он. – У вас выдающийся природный магнетизм. Поспешили вы что-то, сливки хотели снять. Решили, что без патронов я ноль без палочки. Зря вы тогда забрали меня из Городицы. Польстились на дармовую рабсилу. Вы еще не сдохли, нет? – Он вытянул шею. – Ладно, счастливо вам гореть в аду, как говорится.
Шаховский хотел что-то ответить, но лишь затрясся в агонии.
Алексей покачал головой и побрел на лестницу, гадая, сколько же ему потребуется сил, чтобы спуститься по ней.
Да, сил ему потребовалось много. Он брел, как ежик в тумане, полностью выключив сознание. Опустошенный до дна морально и физически, проковылял через амбар, съехал вниз, побрел к машине, то и дело запинаясь о трупы. Он вскарабкался в кабину, сел за руль грузовика и обнаружил, что добрые люди оставили включенным двигатель. Ему не надо делать лишних движений.
