Боль утихла, голова сделалась ясной, на душе стало легко, и накатило то самое чувство, банально именуемое желанием обнять весь мир. Порыв был столь силен, что Илья уже был готов обнять и расцеловать ворчащую медсестру, что больных стало ну уж слишком много, а она одна, и вообще у нее скоро обед, и ей пора идти. Илья намек понял и чуть ли не бегом выскочил из перевязочной и скоро оказался на крыльце.
Дождь перестал, от травы и асфальта поднимался легкий парок, и его уносил вдруг поднявшийся ветер. Он же, точно метлой, разогнал тучи, оставив лишь серую дымку, через которую пробивалось солнце. Настя неторопливо шла по дорожке вдоль газона, заметила Илью, заторопилась. Он сам пошел ей навстречу.
— Нормально все, — предваряя вопрос, сказал Илья и взял девушку под руку. — Пойдем, погуляем. А то я озверел уже дома сидеть.
И они пошли, неторопливо, иногда переговариваясь ни о чем в духе: смотри, какая смешная собака, или ничего себе лужа, она за неделю не высохнет. Лужа разлилась точнехонько перед самым большим в городе торговым центром, и народ, чертыхаясь, обходил ее по краешку, стараясь не замочить ног. Удавалось не всем, от дверей магазина слышались то ругань, то смех. Илья с Настей прошли мимо, постояли на светофоре и направились к дому.
Тут имелась своя лужа, поскромнее центральной, но тоже впечатляла, на сей раз глубиной. Бордюрный камень уже покрылся тонким налетом тины, для полной аналогии с болотом не хватало только осоки, камыша и жуков-водомерок. Они, помнится, когда-то в изобилии водились в озере за стадионом, а потом куда-то подевались.
Лужу было решено обойти вдоль дома по узкой полоске асфальта, небрежно брошенного строителями под окнами первых этажей. Настя шла впереди, Илья топал следом и с интересом, чего скрывать, разглядывал ее фигуру. Не просто привлекательная, а действительно красивая, без изъянов, во всяком случае, в одежде они незаметны. И с внешностью у Насти полный порядок, и с мозгами, странно, что она до сих пор одна. Ну, подумаешь, нарвалась на какого-то урода, что испортил ей жизнь, и что ж теперь — себя заживо хоронить? Не все же такие козлы, в конце концов, хотя у женщин на этот счет свое мнение. Фишка в том, что они природой «запрограммированы» на один раз и с первой попытки, и если программа не срабатывает, то проблемы неизбежны, как в этом случае.
Настя остановилась так резко, что Илья едва не сбил ее с ног. Буквально отпрыгнул в сторону на мокрую траву и увидел на крыльце полицейского с погонами старшего лейтенанта. Тот только что вышел из второго подъезда и придерживал дверь, разглядывая парочку.
— Участковый наш, — еле слышно проговорила Настя. — Я его давно знаю, Кондратьев его фамилия.
Откуда они знакомы, Илья выяснить не успел. Кондратьев, молодой еще парень, с редкими светлыми волосами и веснушчатой физиономией, сбежал по ступенькам и пошел навстречу. Настя буркнула что-то вроде приветствия и прошла мимо, Кондратьев не обратил на нее внимания. Он пристально глядел на Илью, дождался, когда тот подойдет ближе, и представился. От радостного настроения не осталось и следа, появление полиции еще ни разу не сулило ничего хорошего, и этот случай тоже не исключение. Илья ответил и посмотрел на полицая сверху вниз. Тот малость насупился и выдал строго:
— Вы из какой квартиры?
— Пятьдесят шестая, третий этаж. — Илья показал забинтованной рукой вверх, где на фасаде чернели языки копоти. Кондратьев мельком глянул туда, на Илью, на его руку и поинтересовался:
— Паспорт у вас есть?
— Сгорело все. — Илья ждал чего-то подобного, но не ожидал, что разговор об этом зайдет так скоро. Хотя, с другой стороны, времени прошло достаточно, просто он не заметил.
— Справку получите в паспортном столе, — Кондратьев уже с интересом разглядывал Илью, — потом сам документ. Вы знаете, что вас ищет следователь?
Илья непонимающе уставился на лейтенанта, точно тот вдруг заговорил на другом языке. Какой следователь, о чем он? Васильцов давно все выяснил, как и другие, пообещав, правда, вызвать в случае необходимости. Но он же не следователь, или Кондратьев что-то путает? Тот поскучнел, видя, что его слова не возымели должного эффекта, и проговорил буднично и деловито:
— Следователь по делу об убийстве вашей жены и дочери. Вы нужны ему, вскрылись новые обстоятельства…
— Что? — Илья и Кондратьев дружно обернулись. Рядом стояла Настя, Илья не видел, как девушка подошла ближе и вот теперь все слышала. И не сдержалась, растерянно глядела то на лейтенанта, то на Илью. Тот вспомнил, что оставил следователю свой новый адрес и номер телефона. Но мобильник давно сгинул, дом сгорел, вот следаку и пришлось напрячь коллег, дабы те посодействовали розыску бывшего подозреваемого, перешедшего в ранг свидетеля.
Кондратьев отвел Илью в сторонку, чуть ли не в лужу затащил, подал мобильник.
— Это служебный. Звони. Вот его номер.
Он нашел его в памяти, Илья нажал кнопку вызова. Следователь ответил почти сразу, после второго гудка.
— Запись с диктофона расшифровали, — сообщил он после приветствия, — вам надо ее послушать. Когда сможете приехать? Вы же понимаете, что это в ваших интересах, — торопливо добавил он, будто Илья отказывался и его приходилось убеждать.
— Хоть завтра, — сказал он, — к обеду или сразу после. Я приеду.
Договорились на три часа. Илья отдал Кондратьеву мобильник, и лейтенант быстро смылся. Настя стояла у подъезда и исподлобья глядела на Илью. Он подошел к девушке, хотел взять ее за руку, но между ними точно стена выросла, как тогда, на дороге. Только на этот раз прозрачная, но такая же толстая и высотой до небес.
— Ты же сказал, что вы расстались на время, — с трудом проговорила Настя. Каждое слово давалось ей непросто, у нее даже губы дрожали, непонятно только, от страха или от обиды. Или еще от чего: она смотрела вбок, и Илья не мог толком разглядеть ее лицо.
— Их убили, — тихо сказал он, дивясь, как просто смог произнести это, — и мою жену, и дочку. Машу я в квартире нашел, мертвую. А Светку потом опознал, в морге. У нас жилья своего не было, только собирались покупать. Меня тесть из дома выгнал, поэтому я и приехал сюда. Вот и все.
Настя мельком глянула на него и отвела взгляд. Небо снова затянули тучи, принялся накрапывать дождик, но они оба точно не замечали этого. Из подъезда тянуло гарью, с козырька падали черные капли и звонко шлепались на бетон.
— Зачем наврал? — бросила Настя.
— Мне так было проще, — признался Илья. — Можешь думать все, что угодно, но это правда.
Девушка смотрела вбок с таким видом, точно видела сквозь стены, причем там происходило что-то донельзя захватывающее. Порыв ветра бросил в лицо дождевую пыль, Настя отвернулась, Илья поежился: было довольно холодно. Зато рука почти не болела, так, ныла слегка, и на нее можно было не обращать внимания.
— Теперь понятно, откуда взялся такой красавчик в нашей глуши, — девушка плотнее запахнула куртку и поднялась на крыльцо. — Пошли, а то дождь начался, промокнем.
