– Как он к вам попал?
– Два года назад в парк привезли трансваальских львов вместо тех, что ушли с этой земли много лет назад. Львы и носороги – когда-нибудь у нас будут и черные носороги! – вернут Акагере былую славу.
Во взгляде Ноя отражалась надежда на прекрасное будущее.
– А что же Рохо? – не отставала Джейн.
– Ах да… Ну, одна из львиц разродилась тройней. Выжить на воле непросто, детеныши часто гибнут, и мы забрали Рохо, чтобы двум другим было попроще. Да и браконьеры непременно добрались бы до белого львенка…
– И вы оставили его себе.
– Чтобы воспитывать. Выпустить его, когда он подрастет и сможет постоять за себя. Обычно в таком возрасте мать учит детенышей охотиться, вот я и вожу его с собой, куда могу.
Грей глянул на солнце, медленно опускавшееся к глади озера.
– Пора отправляться. Нам нужно быть на месте до захода солнца.
Ной перебрался с лодки на террасу.
– Покажите, куда вам. Мне примерно объяснили, но, быть может, я смогу найти путь покороче.
Одним прыжком Рохо последовал за хозяином.
– Он добрый, – заверил собравшихся Ной, направляясь к столу с разложенными на нем картами.
– Мы хотим попасть вот сюда, – Грей указал на район к северу, который точнее всего совпадал с местом, отмеченным на карте Ливингстона.
Ной внимательно посмотрел на карту и тяжело вздохнул:
– Скажите, зачем вам именно туда?
– А что?
– Акагера – не самое популярное место в Африке среди любителей сафари. Если я веду группу, то, как правило, мы идем на юг, и, кроме нас, в парке других посетителей не бывает. А вот на север никто не ходит. Никогда.
– Почему?
– Сложный рельеф, густые джунгли. Девственная природа, какой почти нигде не осталось. Поговаривают, что в джунглях водятся призраки. Даже повстанцы и браконьеры туда не суются.
Грей взглянул на лодку-амфибию.
– Вы сможете отвезти нас туда?
– До опушки доставлю, не вопрос. А вот дальше… – Проводник пожал плечами. – Да зачем вам туда? Что вы ищете?
– Слонов, – хмуро признался Грей.
Ной с облегчением вздохнул.
– Ну, тогда все просто. И незачем отправляться в такую даль. Я вам покажу слонов, много разных слонов, причем гораздо ближе. Здесь, в южной части парка.
– А почему не в северной? – Грей снова повернулся к карте. – Разве там нет слонов?
Ной тщательно обдумал ответ.
– Пока нет. В парке стараются восстановить поголовье слонов, пока же их всего девяносто, и они предпочитают жить в южной части. Даже слонам не нравятся северные джунгли, уж лучше саванны и болотистые низменности.
– Что значит «стараются восстановить»? – решил уточнить Грей.
– Привозят новых животных – начали еще в тысяча девятьсот семьдесят пятом.
– А куда исчезли те, что жили здесь раньше?
Ной снова пожал плечами:
– Браконьеры постарались. Местные слоны, которые жили здесь испокон веков, лет шестьдесят назад исчезли.
Исчезли?
Грея на миг охватил ужас. Что, если пропала и возможность отыскать лекарство?
Неужели мы опоздали на полвека?
Ной покачал головой:
– Я приехал сюда совсем юным, старые проводники много рассказывали о былой славе нашего парка. Животных было много, целые стада, даже осторожные лесные слоны гуляли по северным гористым джунглям. Теперь всё не так, хотя, надеюсь, добрые времена еще вернутся.
– Но почему вы так уверены?
– Что добрые времена вернутся?
– Нет, что лесные слоны тоже исчезли. – Грей ткнул в карту. – Вы говорите, на север ходят редко, почти никогда. Возможно ли, что в джунглях слоны еще не вывелись?
Ной ответил скептическим взглядом.
Пирс выпрямился, оглянулся на солнце.
– Попытка не пытка, так ведь?
17 часов 31 минута
Джейн сидела рядом с Дереком в самой середине лодки-амфибии.
Грей о чем-то разговаривал с Ноем, Сейхан расположилась на носу, готовая отразить любую угрозу, Ковальски устроился на корме, взяв на себя тыл.
Джейн изо всех сил старалась не обращать внимания на опасности.
Вырвавшись из палящей жары Судана, она любовалась красотой природы. Неподвижные воды озера Ихема отражали небесную синеву, и покой нарушала только лодка, оставлявшая на поверхности волнистый след, в котором мерцали лучи заходящего солнца. Казалось, будто на озере больше никого нет.
Но Джейн понимала, что это ощущение обманчиво. Озеро буквально кишело обитателями. На берег то и дело выходили бегемоты и распахивали пасти, чтобы показать, кто здесь хозяин. Длинные темные тела крокодилов в зарослях тростника напоминали, что купаться в этих водах могут только самые отчаянные храбрецы. Нечего опасаться было лишь мощным африканским буйволам, спускавшимся к озеру на водопой.
Стаи венценосных журавлей и аистов-разинь бродили по мелководью, высматривая рыбешку. Африканский орлан-крикун камнем падал к воде и вновь взмывал под облака, схватив добычу. Тысячи мелких и крупных птиц носились слишком быстро, чтобы можно было рассмотреть их внимательнее.
В приозерных лугах и болотах кипела жизнь. Антилопы паслись рядом с импалами и зебрами. В отдалении величественные жирафы пересекали саванну, покачивая шеями, словно парусники мачтами.
Солнце низко стояло над горизонтом, и длинные тени добавляли темных мазков к пейзажам полей и лугов.
Джейн вздохнула. Как приятно забыть обо всем среди разнообразной красоты природы!..
Резкий шлепок вернул ее к действительности.
Дерек потирал руку, размазывая только что укусившего его насекомого. Именно в этих местах кровососы переносили смертоносные болезни: вирус лихорадки западного Нила, тропическую лихорадку денге, желтую лихорадку… Даже вирус Зика зародился среди обезьян Уганды. Джейн помнила, что все эти патогены относились к классу флавивирусов. Такие же вирусы прятались внутри микроба, за которым шла охота, внутри троянского коня, способного убивать потомков мужского пола.
Может, и неудивительно, что путь привел нас именно сюда.
Пока Джейн раздумывала, ощущение чуда вокруг постепенно рассеялось.
Настроение упало. Девушка придвинулась к другу, положила его руку себе на плечи и устроилась поудобнее, прижавшись к нему.
Дерек почувствовал ее смятение и попытался отвлечь разговором.
– Все представляю себе, как Дэвид Ливингстон и прочие исследователи пробирались по этим болотам, в жару, под дождем, не боясь диких животных, не говоря уж о самых мелких хищниках. – Он показал на свою укушенную руку и оглядел озеро.
