Но сейчас не время было думать об этом. Мысли, как известно, стократ быстрее ветра и скоростного поезда, но часы-то тикают, и господин Форест на эти часы поглядывает с томительным предвкушением. Вот-вот заявятся ожидаемые им гости, а хозяйка на полу, растрепанная, в мятом платье — никак дорвался супруг до запретных прелестей под предлогом обыска. Ничего, она после ванну примет, случалось, и не такие мрази лапали.
— Какой вы, право, грубый, — вздохнула Адалинда. — Мужлан.
— Подстилка! — не остался в долгу муженек.
И почему каждый мужчина, который тебя не получил, норовит обозвать шлюхой? В чем логика?
Адалинда, хоть в ее положении это смотрелось нелепо, передернула плечами, а Келлар вдруг громко чихнул: позади него, на секунду назад пустом подоконнике, сидела трехцветная кошка.
— Тварь, — ругнулся все еще не бывший муж, имея в виду то ли супругу, то ли причину своей аллергии.
Скорее второе, ибо тут же принялся озираться. Но Роксэн никогда не попадалась.
Пока он вертелся и чесал нос, кошка успела соскочить на пол и, шмыгнув под диван, пробежала полкомнаты, чтобы выбраться за спиной у хозяйки. Ласково, но не без упрека потерлась о связанные руки.
«Да, — признала Адалинда. — Снова влипла. Но мы же выберемся?»
Роксэн ответила едва слышным коротким, но уверенным мявом. Ткнулась лбом в раскрытую ладонь, и янтарное ожерелье, украшавшее гибкую кошачью шею, соскользнуло в пальцы пленницы.
Адалинда закрыла глаза, но это не помешало последовавшей за взрывом в голове вспышке яркого света ослепить ее. Почти минуту женщина просидела неподвижно, игнорируя и супруга, и издаваемые им звуки, бывшие, наверное, словами. Тело, почти вытолкнув из себя сознание, лишь в последний момент уцепившееся коготками за плотскую оболочку, раскалилось, точно железо в кузнечном горне, впитывая силу, от которой долгое время она была отрезана. В этом огне плавились мысли и чувства. Вскипала кровь. Боль, до недавнего жившая в висках, хлынула вниз горячей очистительной волной, и с трудом сдерживаемый крик забился в груди, до хруста распирая ребра… А в ушах шумело холодное море Веллари…
— Вам плохо? — долетел сквозь рокот волн взволнованный голос Келлара, испугавшегося, что заклинание из ларца сработало как-то не так и за поврежденный товар ему не заплатят, а то и накажут.
— Нет. — Адалинда слизала с губ потекшую носом кровь. — Совсем нет…
Боль прошла, оставив ощущение легкости и покоя. И тошноту, которая не должна помешать завершить начатое. Реабилитация после вынужденной блокировки — процесс сложный и непредсказуемый. Сейчас чувствуешь себя вполне сносно, а через минуту с воем катаешься по полу в собственной рвоте. Следует поторопиться…
— Вы это… — Келлар наклонился, заглянул ей в лицо и в ужасе отпрянул, выставив вперед револьвер. Женщина мельком подумала, что выглядит, наверное, жутко. Сосуды в глазах полопались, вены вздулись… еще что-нибудь не слишком эстетичное. — Вы это прекращайте!
— Прекращу. С радостью, — кивнула она, отметив, что и голосок стал — самое то на продажных мерзавцев страх наводить: низкий, сиплый.
За звуком этого голоса дорогой супруг не расслышал треска разрываемых пут. Но оружие по-прежнему не опускал. И стоял слишком близко. Что, если все-таки выстрелит?
Но выбора у Адалинды не было. Сейчас или никогда.
Глубоко вдохнув, женщина внезапно упала на спину, уходя из-под прицела и одновременно выбрасывая вперед руку с обвившим запястье янтарным браслетом. Келлара отбросило прямиком в кресло, даже комнатные туфли без задников с ног не соскочили. Со стороны глянешь — идиллия: сидит себе человек, отдыхает после тяжелого дня… если бы еще не револьвер в скрюченных судорогой пальцах… странно, что не выстрелил…
Встав сначала на четвереньки, Адалинда тяжело поднялась на ноги и медленно, ибо каждый шаг стоил ей невероятных усилий, подошла к супругу. Первым делом вынула у того из руки оружие. Хмыкнула, задавив внезапный рвотный порыв: курок-то не взведен, вот и не выстрелило.
— Форест-Форест, — рассмеялась хрипло. — Во что вы только ввязались… такой?
Господин Келлар не ответил. Беглый осмотр показал, что как иные молчат на допросах до прихода адвоката, этот и слова не скажет без некроманта.
Роксэн мягко запрыгнула мужчине на грудь и втянула носом воздух у его лица. Будь Келлар жив, уже раз десять чихнул бы. Кошка недовольно зашипела, обернувшись к хозяйке.
— Плохо, — согласилась Адалинда.
Намного хуже, чем казалось поначалу: ноги подогнулись, и женщина рухнула на пол. Сила вернулась, но на стабилизацию понадобится не один день. Мало того что в простое плетение вложила больше, чем следовало, и угробила свидетеля (вряд ли ценного, и вообще, туда ему и дорога), так еще и сама вот-вот попадется непонятно кому.
Будь у Адалинды уверенность, что в крайнем случае она отправит гостей, которые с минуту на минуту появится на пороге, вслед за супругом, она задержалась бы. Однако в следующий раз сила могла не подчиниться ей, или заклинание отзеркалит, и придется самой отправляться за Келларом, а она ничуть и не соскучилась.
Насколько проще было бы, если бы с самого начала не пришлось запечатывать дар. Но аналитики ВРО сделали ставку на женщину, иными способами к мэтру Лленасу, по их словам, подобраться было бы намного труднее, а Дориан отчего-то совершенно не терпел магинь и отдельно питал глубокую неприязнь к имперам…
«Уходим, — мысленно послала сигнал фамильяру Адалинда. — Нужно подняться за вещами».
Легко сказать. Точнее, подумать. А на деле…
Ноги не слушались. Перед глазами, в которые будто песка насыпали, порхали, мешая отыскать дорогу, разноцветные бабочки. В коридоре, куда она еле выбралась, придерживаясь за стены и мебель, женщину стошнило, и оставшаяся после этого горечь во рту была не худшим сейчас ощущением.
По лестнице она карабкалась, сквозь зубы проклиная моду на пышные юбки и сдержанно радуясь недавнему окончанию эпохи кринолинов. На предпоследней ступеньке едва удержалась от падения…
В спальню вползла уже на четвереньках.
Села. Утерла со лба пот и, прищурившись, попыталась сконцентрировать взгляд на собранном в дорогу багаже. Два чемодана, кофр, три шляпные коробки. Не так уж много для женщины ее положения, но придется оставить и это. Адалинда подобралась к стоявшему особнячком большому саквояжу — самое ценное здесь. Однако расстегнуть застежку не удалось: пальцы онемели, сделались неподвижны и нечувствительны. Она сломала ноготь…
Сопровождавшая хозяйку кошка, грустно поглядев на мучения магини, метнулась в ванную и вернулась с куском мыла в зубах. Бросила его на пол и, фыркая, принялась тереть лапой морду.
— Рокси, ты умница, — похвалила женщина.
Мел подошел бы лучше, и карта не помешала бы, но раз сумку не открыть, вариант Роксэн вполне сгодится.
