А потом был обед.
Эби хотела расспросить мэтра Алистера о Джеке, о том, как самой ей теперь быть, чем чревато и насколько затянется ее пребывание в этом доме, но маг отмалчивался, и она не решилась первой завести разговор. Отобедав, ушла наверх: подшивать оставшиеся платья и ждать новостей от Джека.
У господина Ранбаунга тоже была домашняя лаборатория. Джек подумал, что данное помещение имеется в жилище каждого мага. Но лаборатории мэтра Алистера было далеко до той, в которой родился искусственный человек.
Да, родился — теперь он так называл это. Рождение. Первые шаги. Первые воспоминания…
С воспоминаниями творилось что-то странное. Он видел себя то полуразобранным механизмом, над которым возится, спрятав глаза под очками с толстыми линзами, мэтр Дориан. То ребенком, рисующим что-то в большом альбоме под надзором строгого воспитателя. Воспитатель тоже был в очках и так же пощипывал себя за бороду, когда задумывался о чем-то. Еще был сад… Сады. В одном он гулял с Эбигейл по посыпанным песком дорожкам и рвал розы. В других случалось всякое. Однажды он разбил коленку, упав с пони. С кем-то повздорил — не помнил, с кем и по какому поводу. В одном из этих садов он прижимал к гладкому стволу бука девушку в открытом платье…
А после — взрыв.
Но прежде белый росчерк и боль.
— Ну, — мэтр Алистер в предвкушении потер ладони, — продолжим?
— Продолжим.
Все, что делал маг, не причиняло механическому человеку неудобств или боли, которой он не чувствовал, но о которой хорошо помнил от другого себя, — так пусть занимается. Может быть, разберется. Хотя Джек, кажется, и без него уже понял. Не все, но понял.
Вспомнил.
Как другую жизнь, другой дом и другие сады.
Как другое имя.
Имя, которое он написал пальцем на темной столешнице и стер по привычке, хоть отполированное дерево и так не хранило следов.
Джек и… другой.
Джек или другой?
Другой, непохожий на него. Чужак, с которым у них лишь одно общее воспоминание — густые каштановые волосы, грустные глаза цвета горького шоколада, кожа в пятнышках веснушек…
— Продолжим, — повторил он. — Но после я хочу навестить Эбигейл.
— Конечно-конечно.
Ранбаунг не спорил. Он готов был согласиться с чем угодно, лишь бы ближайшие несколько часов механический человек молчал и не мешал ему возиться с чарами, формировавшими искусственное сознание. Все они одинаковые, Дориану тоже было безразлично все вокруг, когда он принимался за работу.
Возможно, магу помогли бы воспоминания и догадки Джека. А может быть, напротив, все только усложнили бы. Не было точного ответа, и механический человек не стал ни о чем рассказывать. Пока мэтр Алистер пытался, словно спутавшуюся пряжу, разобрать созданное покойным товарищем заклинание, Джек распутывал свой клубок, сплетенный из нитей прошлого и настоящего.
Вечером Адалинда планировала встретиться со своим человеком из ВРО.
В сложившихся обстоятельствах никому нельзя доверять, тем паче — бывшему коллеге, но никто другой не даст ей более полной информации о том, что произошло в доме Дориана. Специалисты из внутренней разведки уже изучили место происшествия и тела, подготовили сводный отчет. А человек из управления, который, к слову, многим ей обязан, обещал снять копию. Но…
— Нервы, — с усмешкой объяснила она смутное беспокойство себе и украдкой наблюдавшей за ней Роксэн. — Бартон знает, на что я способна, и не осмелится меня предать. Скорее он не согласился бы на встречу.
Фамильяр мяукнул успокаивающе, и на душе стало спокойнее.
К назначенному часу магиня была в условленном месте.
В погожий вечер многие горожане решили посетить Общественный парк Салджворта, но затеряться в толпе оказалось не так легко. Женщина, одиноко прогуливающаяся по аллеям, уже усыпанным первыми пожелтевшими листьями, обязательно привлечет внимание, и ни сдержанные манеры, ни вдовий наряд не защитят ее от любопытных взглядов.
Но долго гулять одной не пришлось. Магиня неспешно обошла большой фонтан, рядом с которым ей назначили свидание, и уже собралась сделать второй круг, когда из боковой аллейки появился мужчина. Быстрым и легким движением он в приветствии приподнял над головой черный котелок, без дальнейших церемоний схватил Адалинду за руку и далее пошел рядом с ней, словно был тут с самого начала.
— Рад видеть тебя живой и невредимой, — прошептал господин с подкупающей искренностью. — Но восстановительный процесс еще не завершился. Прежде ты чувствовала меня за десяток шагов.
— Я в полном порядке, — стараясь сохранять спокойствие, заверила магиня. — Просто с тех пор ты научился лучше закрываться, Фредерик.
Она отогнала паническое желание бежать и непринужденно взяла бывшего супруга под руку. Прощупала его защиту и с неудовольствием признала, что любая попытка атаки заведомо обречена на провал. Кроме попытки убийства: в арсенале Адалинды имелось несколько плетений, способных разбить и не такой щит. Но еще один мертвый бывший муж ей был не нужен. По крайней мере, пока.
— Сколько агентов в парке? — поинтересовалась она со скучающим видом, не позволяя себе оглядываться по сторонам.
— Двое. Ты и я.
— Кажется, ты посчитал меня по ошибке, — улыбнулась магиня, поддерживая видимость милой беседы. — Управление аннулировало мои полномочия.
— Ты сама написала рапорт, — с укором напомнил Фредерик. — Я составил рекомендации не давать ему хода, но к ним в сложившейся ситуации не прислушались.
— Что же за ситуация сложилась? — наигранно удивилась она.
Этот вопрос не требовал ответа, куда больше ей хотелось знать, что случилось с Бартоном, и Фредерик без труда угадал это желание.
— Завтра я напишу ходатайство о его переводе в другой отдел. — Имени он не назвал, но Адалинда не сомневалась, что ему известно, кто был ее осведомителем в управлении. — Рекомендую понизить уровень доступа в связи с возможной неблагонадежностью. Не волнуйся, при моей специализации приводить конкретные примеры не обязательно, достаточно положиться на чутье и составить пару-тройку графиков, свидетельствующих об эмоциональной неустойчивости агента. Прости, но подобное нельзя игнорировать. Сегодня он передает копии секретных документов тебе, а завтра…
«Спасибо», — поблагодарила Адалинда мысленно.
— Как ты его вычислил? — спросила вслух.
— Легко, — усмехнулся эмпат. — В том, что у тебя остался информатор в управлении, я не сомневался. Оставалось лишь присмотреться.
— Уверен, что ты один такой наблюдательный?
— Ни в чем недьзя быть уверенным, — ответил он пространно, прежде чем резко сменить тему. — Кто убил Келлара?
— Я.
— Так и думал. Расскажешь, что случилось?
