В целом же жизнь в доме мага текла спокойно.
Мэтр Алистер исправно посещал Академию, читал лекции и встречался со студентами. Однажды выбрался в мужской клуб. А вчера зашел в магазин готового платья и купил костюм, который был мал ему едва ли не в два раза, — Скопа отметил этот случай как единственный примечательный за все время наблюдения. Да еще сегодня отправил почту: дворецкий Ранбаунга говорил с курьером и передал тому конверты, но Скопа, как назло, отпустил к тому времени обоих своих помощников, а сам оставить пост, чтобы разузнать, кому адресованы письма, не рискнул.
Чутье подсказывало, что лучше сегодня от жилища мэтра Алистера не отлучаться, и не подвело. Спустя полчаса подъехал экипаж, и вышедший из него мужчина, небрежно постукивая тростью по ступенькам, поднялся на крыльцо мажьего особняка и позвонил. Судя по тому, что Вильямс тут же впустил гостя в дом, того там ждали.
Минут через пять после того, как неизвестный вошел, к крыльцу Ранбаунга подошла женщина. Ее лица Скопа, к тому моменту подобравшийся уже поближе, не мог разглядеть под плотной вуалью, но память у агента была не только на лица, а вуаль в данном случае лишь ускорила узнавание. Навещая своего любовника, ныне покойного, госпожа Адалинда Келлар, ныне вдова, тоже, помнится, прятала лицо.
Сдается, Сидда не ошибся, и отпуск пройдет не зря.
Глава 23
С утра у Джека не было возможности повидаться с Эбигейл. В отсутствие мэтра Алистера он опасался ходить по дому, чтобы не попасться на глаза прислуге, а девушка, конечно же, и не подумала о том, чтобы заглянуть в лабораторию. Зато у Джека появилось время решить, что сказать ей при встрече. Он не сомневался, что Эби поймет. Главное, объяснить правильно. Тогда она перестанет бояться.
Мысль о том, что Эби боится его, была неприятна. Как будто масляный насос сломался и суставы теперь скрипят без смазки, а движения тяжелы и неуклюжи. Или зрительное заклинание засбоило, и мир вокруг побледнел и сделался серым. Или его снова разобрали, свинтили голову, отсоединили руки и перебирают грязными пальцами кристаллы его памяти…
«Паскудно», — сказал бы другой. Если бы он не остался лежать на холодном столе с дырой в груди, пил бы сейчас, глядел в окно невидящим взглядом и ругался бы зло и тихо с окружающей его пустотой, как в свои последние дни. Тогда ему тоже было «паскудно», и тоже из-за Эби. Она была нужна ему, и Джек знал зачем: с ней он чувствовал себя живым. Но он понимал, что это обман, и чувствовать — не значит быть. Он сдался.
Джек сдаваться не собирался. Он собирался жить. И для этого ему, как и тому, другому, от которого осталась лишь память и странные мысли, нужна была Эби.
Он хотел поговорить с ней сразу же, как только Ранбаунг вернется из Академии, но у мага имелись свои планы.
— Сейчас придет один человек, — сказал тот, зайдя в лабораторию. — Возможно, ему нужно будет посмотреть на тебя.
— Вы рассказали кому-то обо мне? — насторожился Джек.
— Пришлось. Это важно.
— Нет.
— Важно, — повторил мэтр Алистер. Он выглядел уставшим и взволнованным, но голос звучал непривычно жестко. — Для тебя тоже.
Они поспорили, но в конце концов Джек согласился. Маг был настроен решительно, настолько, что механический человек не сомневался в том, что толстяк уже не отступит, если он снова станет угрожать ему самоуничтожением, — скорее сам сломает его, если он будет упрямиться. А Джек собирался жить.
Когда Вильямс доложил о посетителе, Ранбаунг велел механическому человеку спрятаться в примыкавшей к кабинету комнате и выйти оттуда лишь тогда, когда его позовут. В этой комнате была еще одна дверь. Она вела в коридор, и маг оставил ее незапертой. А если бы и запер, Джек легко сломал бы замок.
Нет, сначала он и не думал сбегать. Он хотел узнать, что заставило мэтра Алистера рассказать кому-то о том, что он прячет в своем доме последнее изобретение Дориана Лленаса. Это должно было быть нечто действительно важное, и, наверное, оно касалось Джека… А потом он услышал голос:
— Здравствуйте, мэтр.
— Здравствуйте, — поздоровался в ответ Ранбаунг. — Располагайтесь, прошу.
— Вы написали, что у вас есть информация…
Дальше Джек не слушал. Тихо приоткрыл двери и вышел в коридор.
У него не было желания встречаться с гостем мэтра Алистера. Однажды они уже разминулись, и Джек намеревался повторить это во второй раз. Иначе придут специалисты и разберут его. Он слышал, там, в том доме, где взял шляпу и плащ и видел то, что осталось от Эйдена Мерита. Слышал произнесенную этим же зычным басом фразу: «Разберут. Не нам с вами судить, дорогой мой». Он и Ранбаунгу скажет так же…
Не таясь, Джек прошествовал мимо дворецкого, негромко отчитывавшего за что-то молоденькую горничную, и поднялся на второй этаж. Без стука вошел в комнату Эби.
Увидев его, девушка вскочила с кресла и уронила на пол толстую книгу. Испугалась. Опять. Но у него не было времени на объяснения.
— Мы уходим, — сказал он ей. — Сейчас же.
— Уходим? Куда? Зачем? — Но мере того, как он приближался к ней, Эби отступала все дальше и дальше, пока не уперлась спиною в стену.
— Так надо. — Он осторожно протянул руку и погладил ее по щеке.
Эбигейл не отстранилась, но не потому, что не боялась. Напротив, Джек видел: боялась так сильно, что не могла пошевелиться.
— Собери вещи. — Он опустил руку и отошел от нее. — Быстро. То, что успеешь.
— Но…
— Если мы останемся, меня разберут.
Ему не нужно было говорить так. Нужно было придумать что-нибудь другое, чтобы она сама захотела уйти, ради себя, а не ради него. Ради него могла не захотеть. А могла и специально остаться, чтобы его разобрали и чтобы больше не бояться…
— Ра… разберут? — Девушка тяжело сглотнула. — Совсем?
Этого Джек не знал, но ответил, что совсем.
Эби посмотрела на него. Смотрела долго, внимательно, а потом кивнула. Он подумал, что она согласна с тем, чтобы его разобрали. Значит, придется идти самому. Но после он все равно за ней вернется и все объяснит.
— Уходим, — проговорила Эби и почему-то отвернулась. — Саквояж под кроватью. Возьмешь?
— Что там? — спросил Джек. Саквояж оказался большим и тяжелым.
— Платья. Шаль. Вторые туфли. — Не глядя на него, девушка быстро подошла к шкафу и достала шляпку, под которую ловко упрятала остриженные волосы. — Денег нет, но можно продать что-нибудь из вещей.
Они спустились по лестнице.
Можно было бы выйти через дверь для слуг, но тогда пришлось бы пройти мимо кабинета Ранбаунга. А у парадного хода — только Вильямс. С ним легко будет справиться, легче, чем с магом.
Но дворецкий и не собирался их останавливать. Удивился только. Приподнял бровь. Открыл рот, собираясь что-то сказать, но не успел: в дверь позвонили.
