— В экипаж, быстро. Этого тоже, — кивнула импу на тело на мостовой.
Попахивать будет, придется потерпеть.
Устала. Как же она устала.
Устала бояться. Прятаться. Надеяться и терять надежду.
Устала чувствовать себя бесправной пешкой в чужой игре, случайно попавшей на поле в разгар партии, — маленькая, незаметная среди ферзей и офицеров, ненужная.
Устала меняться. Не знала, какой должно ей стать в водовороте безумных событий.
Ни на кого нельзя положиться, ни во что нельзя верить.
Маги лгут и пытаются убить друг друга то и дело. Джек лжет. Господин Блэйн, который угощал ее ванильными кексами и грозился ремнем повоспитывать, оказалось, тоже лгун, еще и какой. Но после всего случившегося Эби совсем не удивилась, увидев повара с револьвером в руке.
— В экипаж, — скомандовала женщина, разломавшая дверь в доме мэтра Алистера. Тоже маг — тоже лгунья. У Эби не было причин ей верить.
— Я с вами не поеду, — сказала она. Если бы Джек не держал ее за руку, давно сбежала бы, и, может быть, ей повезло бы затеряться в большом городе и никогда уже не встречать никого из этой компании лжецов.
— Мне некогда спорить. — Женщина нервно передернула плечами. — Скоро здесь будет полиция. Джек, в карету.
— С чего бы вдруг? — спросил механический человек. Его голос звучал почти как живой, почти как… Но Эби старалась не думать об этом. — Если Эбигейл не едет…
— Значит, Эбигейл едет, — отрезала магиня.
Махнула рукой, и какая-то неведомая сила вмиг оторвала Эби от Джека и швырнула к экипажу, где девица, уже втащившая внутрь бесчувственного повара, сгребла ее за шкирку, зло, совсем не по-человечески зашипела в лицо и впихнула в салон.
— Спокойно, железный рыцарь, — уже оттуда она слышала слова дамы в черном, обращенные к механическому человеку. — Могу и голову оторвать, а после забуду прикрутить.
В доме кто-то закричал. Кажется, Барбара. Откуда-то со стороны ей ответил далекий пока полицейский свисток…
— В экипаж, — повторила магиня. — И без фокусов, чудо техники.
Эби знала, что он послушается, и, наверное, была рада этому глубоко в душе. Где-то очень глубоко. Внешне же она стала безучастна к происходящему. Лишь подвинулась немного, освобождая Джеку место на сиденье рядом с собой, да увидела, отвернувшись к окошку, как помощница магини вдруг ссутулилась, а после резко распрямилась, становясь на голову выше. Девичьи черты оплыли, сделались грубее, прорезались над верхней губой тонкие черные усики, платье сменила простая мужская одежда, шляпку из крашеной соломки — черный цилиндр с синей лентой, какие носили городские извозчики. В свете всего уже случившегося это не вызвало удивления.
Еще через секунду магиня сидела уже напротив, поставив ноги на лежавшего на полу господина Блэйна, а новоявленный кучер занял место на козлах, и экипаж резко тронулся с места.
Мэтр-куратор Джонатан Риган внимательно выслушал явившегося со срочным рапортом агента и нахмурился:
— Вы уверены, что Ранбаунг никому больше не сообщил об этом?
— Он так сказал. И у меня не было оснований не верить ему… до появления той женщины.
— Вам следовало сообщить мне о его письме до того, как отправиться на встречу.
Побывавший в доме мэтра Ранбаунга маг, взволнованный и изрядно потрепанный, отвел взгляд:
— Он не написал ничего существенного. Я не ожидал, что…
— Никто не ожидал, — мягко улыбнулась присутствовавшая при разговоре куратора с подчиненным дама — привлекательная шатенка неопределенного возраста, обладательница глубоких голубых глаз и завораживающего бархатного голоса. — Мэтр Джонатан, не будьте излишне суровы.
— Суров? Я? — Риган оглянулся на женщину и заискивающе улыбнулся. — Я просто… обеспокоен. Вскрывшиеся факты, убийство свидетеля…
Агент поежился.
— Несчастный случай, — поправила дама. — Все знают, что у мэтра Алистера было слабое сердце, а проверка, я не сомневаюсь, подтвердит, что заклинание, под которое он угодил по собственной неосторожности, не являлось смертельным. Что до новых обстоятельств этого дела, если я верно поняла, без механического человека Лленаса доказать слова Ранбаунга невозможно. Но я тем не менее склонна им верить. Присядьте, прошу.
Последняя фраза адресовалась магу, до сих пор стоявшему навытяжку перед куратором. Тот поглядел сначала на Ригана и, лишь получив кивок, осторожно опустился в глубокое кресло напротив диванчика, на котором восседал мэтр Джонатан, не расставшийся со своим цветастым халатом даже в честь прибытия столичной гостьи. Она же сидела так близко к нему, что, не будь у агента иных забот, он, несомненно, подумал бы, что подобная близость, как и непринужденность в разговоре, говорят самое меньшее об очень давнем знакомстве. Но они у него были.
— Не волнуйтесь, — ободряюще улыбнулась ему женщина. — Никто не обвинит вас в убийстве, даже непредумышленном. Но я понимаю ваше состояние и не стану возражать — и мэтр Джонатан, думаю, тоже, — если вы захотите взять небольшой отпуск, чтобы оправиться от этого потрясения. Только не вините себя, умоляю, в нашей работе случаются накладки. И не забудьте, что прежде нам нужно уладить формальности…
Не договорив, она прошла к секретеру и принесла оттуда письменный набор. Поставила его на чайный столик перед сосредоточенно молчащим магом.
— Лучше не откладывать. Пишите сейчас, но… — женщина задумалась. — Мне кажется, в интересах следствия правильнее будет не раскрывать пока того, что вам поведал Ранбаунг. Как вы считает, мэтр Риган?
— Да-да, конечно, — услужливо закивал куратор. — Ни к чему пока.
— Неприятно говорить об этом, но я предполагаю утечку информации, — заявила дама. — Как-то же Адалинда Келлар узнала о том, что Ранбаунг связался с представителем ВРО. И, вероятно, хотела помешать встрече. Так что…
Обмакнув перо в чернильницу, агент дожидался дальнейших указаний.
— Это и напишите, — продолжил за гостью Риган. — Напишите, что Алистер Ранбаунг вызвал вас, чтобы сообщить о местонахождении Адалинды Келлар. Вы попытались произвести задержание, и…
— Да, так будет хорошо, — похвалила женщина. — Пишите, а я пока попрошу принести нам чай. Понимаю, что вам сейчас хочется чего-нибудь покрепче, но это уже после.
Приободренный ее благожелательным тоном агент, не более часа назад ставший невольным убийцей, принялся за донесение, в котором правда мешалась с полуправдой.
К тому времени как он закончил, на столике рядом с письменным прибором появился поднос с тремя чашками и вазочка с печеньем.
— Угощайтесь, прошу. — Женщина взяла у него бумаги и передала их куратору Ригану. — Считайте, что самое страшное уже позади.
Маг благодарно улыбнулся и взял ближайшую к себе чашку.
