— И у тебя есть доказательства для руководства? — Она все-таки приподнялась на локте. — Нам пришлют подкрепление? Совет Академий прищучит Ригана?
— Думаю, да, — не слишком воодушевленно согласился эмпат. — Если ты выступишь свидетелем. И прежде чем обвинять Ригана, нужно доказать твою невиновность. Я-то не сомневаюсь, но мои патроны…
— Понятно. — Адалинда откинулась на подушки и прикрыла глаза. — Ты ведь не собираешься писать рапорт немедленно?
— Нет. Тем паче мы не все еще выяснили. У нас еще есть повар и железный человек.
— И его подруга, — напомнила Адалинда.
— Полагаешь, она что-то знает?
— Вряд ли.
— Зачем тогда привезла ее сюда? Лишний свидетель — обуза. Нужно было просто забрать у нее механического человека.
Магиня усмехнулась, представляя, как удивит его сейчас.
— Забрать у девочки куклу — не проблема, — протянула она лениво. — Проблема в том, чтобы забрать у куклы девочку.
Дом Эби не понравился. Темный, угрюмый. Узкие коридоры, маленькая гостиная, заставленная старомодной мебелью, вычурной и громоздкой. Выцветшие обои. Скрипучие половицы. Кресла покрыты пыльными чехлами, и в складках тяжелых бархатных портьер — тоже пыль. Не похоже, что тут жили. Тем более эта женщина — красивая, утонченная, одетая просто, но безупречно, немногословная и пугающая.
По приезде она устроилась в кресле рядом и как будто задремала, но девушка чувствовала, что сон ее — такой же обман, как и все остальное. Маги — лжецы. Проверено. Доказано. Ни одному из них Эбигейл не собиралась больше верить.
— Все хорошо? — тихо спросил Джек.
— Хорошо.
И она лгала — с кем поведешься…
— Я хочу спросить…
— А я не хочу разговаривать. — По примеру магини она прикрыла глаза. — Не сейчас.
Спустя время вернулась помощница магини. Она внесла в комнату две большие корзины, поставила на пол рядом с холодным камином и без слов удалилась. От корзин пахло свежим хлебом, зеленью и копченым мясом, и думать о еде оказалось увлекательнее и спокойнее, чем обо всем остальном.
Потом пришел тот мужчина.
Но прежде появилась в гостиной трехцветная кошка. Прошествовала через комнату, вприщур поглядывая на людей, запрыгнула на софу и свернулась клубком. И тут же послышались шаги в коридоре.
Эбигейл вздрогнула, хоть и думала до того, что устала уже бояться, но магиню гость не напугал — значит, не был нежданным.
— Добрый вечер, — поздоровался он со всеми, даже с Эби, как она ни пыталась оставаться незаметной. И улыбнулся — определенно ей.
Улыбка у него была светлая и открытая. И сам он был каким-то светлым, невзирая на темный костюм: волосы белокурые, синие ясные глаза, тонкие, подкрученные вверх усы — как продолжение улыбки, ямочка на подбородке. Эби невольно засмотрелась… и опустила глаза, поняв, что и он с интересом рассматривает ее. С добрым таким интересом, с сочувствием, казалось, с пониманием…
— Прошу нас извинить, — сказал он, протягивая магине руку, чтобы помочь подняться с кресла. — Мы оставим вас ненадолго.
Словно в самом деле волновался, что «гости» заскучают в их отсутствие.
Эби скучать не собиралась.
Едва закрылась дверь, она бросилась к корзинам, увидела в одной из них хрустящий пшеничный батон и отломила себе половину. Раз уж завезли ее невесть куда, так пусть теперь и кормят!
Дремавшая на софе кошка подняла голову и негромко зашипела.
— Тихо ты, — махнула на нее девушка. — Не шуми, сейчас и тебе что-нибудь вкусненькое найду.
Кошка фыркнула, демонстративно уложила голову на лапы и накрыла нос хвостом.
— Как хочешь, — пожала плечами Эби. Отыскала себе к хлебу колечко колбасы, оторвала кусок без ножа и вернулась в кресло.
Жевала медленно, тщательно. Косилась в сторону Джека, замершего в двух шагах и, казалось, ждущего, когда она доест. Дождется и снова спросит. А она не знала, что ему сказать.
Точнее, знала, но сказать — не скажет…
— Ты собрала вещи, — проговорил Джек, решив не дожидаться окончания ее импровизированного ужина. — Еще до того, как я сказал.
— Собрала, — согласилась девушка.
— Хотела уйти?
Она набила рот хлебом и ничего не ответила, только голову склонила легонько, прячась от него под упавшими на глаза волосами.
— Без меня?
Еще один кивок.
— Почему?
«А ты почему? — могла бы спросить она. — Что ты вообще такое? Кто? Зачем?»
Могла бы, но продолжала сосредоточенно жевать.
— Я не знаю, — сказал Джек так, словно она все же спросила. — Мне это тоже странно. Но я думал…
Он думал. Ей нужно было насторожиться, когда еще он впервые сказал об этом. Он думает. Или думает, что думает.
Теперь поздно.
— Я думал, мэтр Алистер разберется…
— Разберется в чем? — послышалось от дверей. — О! Еда!
Эби посмотрела на вернувшегося в гостиную блондина и с трудом поборола желание спрятать хлеб и колбасный огрызок за спину.
На ее смущение мужчина ответил плутоватой улыбкой, присел у корзин со снедью, вытащил оттуда надломленный девушкой батон, колбасу, спелый томат по-простецки отер о штаны и уселся со своей добычей на софу рядом с кошкой. Та недовольно потянула носом, фыркнула и снова укрылась хвостом.
— Простите, проголодался, — извинился блондин, не жуя проглотив кусок колбасы. — Даже о приличиях забыл. Фредерик Валье к вашим услугам.
Он вскочил с места, церемонно поклонился Эби и тут же, к неудовольствию кошки, плюхнулся обратно на софу.
— Эбигейл, — потупившись, представилась девушка.
— Очень приятно, — улыбнулся мужчина. — А ваш друг?
— Это Джек. Он…
— Мог бы присесть, — добродушно предложил господин Фредерик. — Признаться, меня смущает, когда кто-то стоит рядом, в то время как я ем.
Механический человек никак не отреагировал на эти слова.
— Сядь, пожалуйста, — попросила его Эби.
Джек нарочито медленно обошел ее и сел в кресло, в котором сидела до этого магиня.
— Вас он слушает, — отметил мужчина.
— Иногда, — пробормотала девушка, подумав о том, что Джеку сейчас, наверное, неприятно то, что о нем говорят как о вещи или домашнем питомце.
— Взаимопонимание — большая редкость, даже среди обыкновенных людей, — проговорил блондин, с одинаково задумчивым выражением лица разглядывая сначала Джека, а затем томат, который был слишком велик, чтобы одним махом отправить его в рот, и слишком сочен, чтобы, откусив, не обляпаться. — А вы — смелая девушка, Эбигейл.
