Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Огни горят горючие,
Котлы кипят кипучие,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Она ему отвечает:
Иванушка-братец!
Тяжёл камень ко дну тянет,
Люта змея сердце высосала!
Козлёночек заплакал и воротился назад. Днём опять просится у царя: «Пусти меня на море сходить, водицы испить». Пустил. Вот козлёночек прибежал к морю и жалобно закричал:
Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Огни горят горючие,
Котлы кипят кипучие,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Она ему отвечает:
Иванушка-братец!
Тяжёл камень ко дну тянет,
Люта змея сердце высосала!
Козлёночек снова заплакал и воротился домой. Царь и думает: что бы это значило, козлёночек всё бегает на море? Вот попросился тот в третий раз: «Пусти меня на море сходить, водицы испить». Царь отпустил его и сам пошёл следом; приходит к морю и слышит – козлёночек вызывает сестрицу:
Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Огни горят горючие,
Котлы кипят кипучие,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Она ему отвечает:
Иванушка-братец!
Тяжёл камень ко дну тянет,
Люта змея сердце высосала!
Козлёночек опять начал звать сестрицу. Алёнушка всплыла и показалась над водой. Царь ухватил её, сорвал с шеи камень и вытащил Алёнушку на берег, да и спрашивает: как это сталося? Она ему всё рассказала. Царь обрадовался, козлёночек тоже – так и прыгает, в саду всё зазеленело и зацвело. А колдунью приказал царь казнить. После того царь с царицей и с козлёночком стали жить да поживать да добра наживать.
По щучьему велению
* * *
Жил-был на белом свете один старик. И было у него три сына: двое умных, а третий – дурак Емеля.
Два брата весь день работают, а младший целый день на печке лежит, ничего не делает.
Вот однажды зимним утром уехали братья на базар, а Емеля дома остался. Невестки, жёны братьевы, за водой его посылают:
– Сходи за водой, Емеля.
А он им и отвечает с печки:
– Да мне неохота…
– Скоро братья с базара вернутся, тебе за это гостинцев привезут.
– Тогда ладно.
Не спеша Емеля слез с печки, оделся, обулся, взял топор да вёдра и пошёл на речку.
Прорубил лёд, в вёдра воды зачерпнул, да вёдра на лёд и поставил. Смотрит, а в одном щука попалась! Обрадовался Емеля и говорит:
– Вот снесу щуку домой и сварим уху наваристую! Ай да Емеля!
И вдруг говорит ему рыбина голосом человечьим:
– Сжалься, не ешь меня, отпусти в воду, я тебе ещё пригожусь.
А Емеля над ней только смеётся:
– Ну и на что ты мне пригодишься?.. Нет, снесу я тебя домой и уху сварю. Знатная уха выйдет!
Щука опять взмолилась:
– Емеля, пожалуйста, отпусти меня, любое желание твоё исполню, всё, что только пожелаешь.
– Всё, говоришь? – задумался Емеля. – Сперва покажи, что правду говоришь, тогда отпущу.
Щука говорит:
– Ну, загадывай – чего тебе хочется?
Подумал Емеля.
– Хочу, чтобы вёдра сами домой пошли…
А щука ему и говорит:
– Будет по-твоему. Запомни: когда тебе чего-то захочется – только скажи: «По щучьему веленью, по моему хотенью». И всё сразу исполнится.
Емеля и говорит:
– По щучьему веленью, по моему хотенью – идите-ка, вёдра, домой сами.
Только сказал – глядь, а вёдра и вправду сами домой пошли. Емеля щуку обратно в прорубь отпустил, а сам за вёдрами пошёл.
Идёт по деревне, народ дивится: вёдра сами идут, а Емеля сзади плетётся да посмеивается… Вот вёдра сами в избу зашли да и сами на лавку стали, а Емеля снова на печь залез.
Много ли, мало ли времени прошло, а невестки опять говорят:
– Сходил бы ты, Емеля, в лес, дров нарубил.
– Не, неохота мне.
– Емеля, ну сходи, скоро братья с базара вернутся, тебе за это гостинцев привезут.
А ему слезать с печки не хочется. Но делать нечего. Слез с печи, оделся, обулся. Взял топор и верёвку, во двор вышел, в сани сел:
– Отворяйте ворота, бабы!
А те ему отвечают:
– Какие ворота? Ты же, дурак, в сани сел, а лошадь-то не запряг!
– Я без лошади поеду.
Невестки головой покрутили, но ворота отворили, а Емеля потихоньку и говорит:
– По щучьему веленью, по моему хотенью – ступайте, сани, в лес сами…
И те сами в лес и поехали, да так быстро, что и на лошади не догнать.
А в лес-то ехать через всю деревню пришлось. Много народу, пока ехал, подавил да помял. Ему вслед кричат:
– Лови его! Держи его!
А Емеля, знай, сани погоняет. В лес приехал, из саней вылез и говорит:
– По щучьему веленью, по моему хотенью – наруби-ка мне, топор, дровишек, да которые посуше, а вы, дровишки, сами в сани валитесь да сами в охапки вяжитесь.
Топор начал дрова сухие рубить да колоть, а дрова потом сами стали в сани валиться да верёвкой перевязываться.
Вот навалились целый воз, а Емеля топору велел вырубить себе дубинку побольше – такую, чтобы еле поднять можно было. Сел на воз и говорит:
