— Олеся? — удивилась соседка — мать Димки. Никогда прежде девушка к ним не заглядывала.
— Здравствуйте. Дима дома? — Олеся смутилась под внимательным взглядом женщины.
— Дома, — коротко ответила соседка, но войти не пригласила.
— Можно его увидеть? — Олеся поняла: мать догадывается о безответной любви сына.
— Он неважно себя чувствует.
— Мам, кто там? — услышала Олеся Димкин голос, а затем увидела и его самого.
— Зачем ты встал, сынок? Врач сказал, лежать надо, — засуетилась мать.
Олеся ошеломленно смотрела на Димку — лицо и руки парня были покрыты красными волдырями.
— Дим, что с тобой? — прошептала она, прикрыв рот ладонью.
— Пустяки, пройдёт скоро, — ответил Димка смутившись.
— Ничего у тебя не пройдёт, пока от Дружка своего не избавишься. Вот, полюбуйся, Олеся, кого в дом притащил. У него же на шерсть аллергия страшная, а он собаку купил. Я ему говорю, верни откуда взял, а он ни в какую. Сам пластом лежит, а с Дружком расстаться не хочет, — женщина взяла на руки маленького, но уже толстого и важного чау-чау. Он часто дышал, демонстрируя фиолетовый язык, и с любопытством глядел на Олесю.
— А можно я его себе заберу? — предложила Олеся. — Пусть у меня живёт, всё равно ведь в одном подъезде. Дим, ты не против?
— Ну конечно не против! — обрадовалась соседка, тут же вручая щенка девушке. — Подожди, сейчас миску дам, ошейник там ещё, — она впопыхах убежала на кухню.
— Это ради меня? — Олеся внимательно посмотрела на Димку. Странно, но она пропустила, не заметила: Димка уже не тот долговязый, худосочный подросток, к которому так привыкла за эти годы. И улыбка у него добрая. И глаза…
Димка молчал.
— Знаешь, ты выздоравливай. Я завтра зайду. А на следующей неделе можем в кино сходить.
— А как же свадьба? — поднял наконец глаза Димка.
— Свадьба? Ах да… — по лицу девушки пробежала тень. — До свадьбы заживёт, Дима! — улыбнулась Олеся, крепко прижимая к груди заёрзавшего на руках Дружка.
