Диво-дивное. Не зря одна из самых удивительных пещер так и называется – Дивья. И славится это подземное царство тем, что есть в нём камень особенный – пещерный жемчуг. То округлый, белёсый камешек, то овальный розоватый. Мерцает, искрится, меняется, словно застывшие слёзы. Жаль только, что без тепла человеческого он быстро тускнеет, блёкнет, умирает. Но стоит взять жемчужинку в руку и согреть, камень вновь начинает светиться глубоким внутренним светом. Да где же взять это тепло человеческое, когда в древней пещере только летучие мыши стаями по гротам скитаются? Из галереи в галерею звенящая тишина. Нет никого. И только у входа в последний грот неясная фигура застыла навеки. Откуда? Почему здесь? И как давно обитает под землёй?
Кто знает? Лишь молва, отражённая в звуке падающей со стен капели, поведать может. Но услышат ли её?
Давно-давно дело-то было. В те годы прикамское поселенье Ныробка, близ которой стоит Дивий камень пещерный, во всём российском государстве известно стало.
За несколько лет до истории нашей сослан был по приказу Бориса Годунова в северные земли опальный боярин Михаил Никитич Романов. Так и сгинул узник в яме в суровые годы смуты, что пронеслась в государстве российском. Жители, правда, как могли, помогали страдальцу: еду ему носили, вещи тёплые сбрасывали. Пороли их за доброту, убить грозились, но прикамцев не испугаешь.
Когда лихие годы закончились и на престол вновь взошёл царь из Романовых, посельчане без награды не остались. Повелел государь налоги с них не брать, обельную грамоту выписал.
Ныробка стала местом притягательным. Кое-кто и из других мест сюда переехал.
Вот и молодая вдова Настасья после гибели мужа на охоте решила вернуться в дом родительский: тяжело одной оставаться в чужих людях. Детей народить не успела с мужем любимым, хоть и прожила с ним лет пять. Но не дал Бог счастья. Страдала Настасья молча, никому не жаловалась. Но и не радовалась белому дню. Тем более мужнина семья попреками замучила, зачем такая нужна, пустая. Так что вместе со смертью хозяина и оставаться было больше незачем.
Собралась, поехала, скарб невелик. Спасибо, лошадь дали родственники неласковые, но проводить до Ныробки отказались: сама справится, не девка.
Долго ли, коротко ехала Настя, дорога привела к Дивьему камню. Совсем немного в глубь леса, тут тебе и вход в пещеру Ничего там, вроде, не надо, а тянет, как магнитом. На воздухе вольном теплым-тепло, а там, от входа недалече, пахнуло холодом. Но Настасья не остановилась, дальше двинулась, согнувшись, зашла в ближний грот.
Дух захватило от красоты сказочной: снежные кружева вокруг.
«Вот бы шаль с таким узором связать, да разве повторишь красоту эту!» – подумала героиня.
Вдруг слышит: плач детский.
«Откуда здесь ребёнок? Где?» Побежала, стукнулась пару раз о надолбы.
Видит: у колонн-сталагмитов мальчик маленький стоит, от силы год ему с небольшим, красивый, глаз не отвести, в шубейке дорогой, в сапожках меховых с росписью. Вгляделась, а у него на шее цепочка с камешком ярким, переливчатым. Плачет ребятёнок, не унять, а глазёнки изумрудами брызжут.
«Кто его здесь оставил, откуда взялось дитё? – подумала Настя на бегу. – Видно, и правда, живёт в пещере народ, под землю в глубокие века ушедший. Сказывали старики, да не верила. Их мальчик? Нет, никому не отдам, мой будет!»
Схватила малыша в охапку, ноги сами к выходу из пещеры понесли.
Усадила ребёнка в телегу, и ну лошадь нахлёстывать, подальше от этого места. По дороге избавилась от одежды, невиданной в здешних местах. А вот камешек на цепочке выбрасывать не стала, спрятала в котомку – потом разберётся.
Как в Ныроб приехала, как с родителями сговорилась – всё в тумане. Обманула всех: её мальчик, родила, мол, да не сказывала. Приврала, что иначе бы родня мужа не отдала. Может, родители и не поверили, но виду не подали: самим давно внуков хотелось. Родители-то у Насти были не бедные, торговали удачно. Дом хороший, а тихо в нём было, скучно.
А от присутствия ребёнка стало светлее. Мальчик ясный, радостный.
Назвала мать обманная найдёныша Петром. Знала, что имя то обозначает «камень».
Но к настоящему камню Дивьему больше ни ногой. Объезжала вход в подземное царство, если приходилось бывать, стороной.
Амулет детский, что на шее Петеньки висел, пристроила в сундук, который на дальней заимке находился, завернула камень в платок да прикрыла своими старыми юбками.
Шли годы. Ребёнок рос понятливым да разумным. Что окрестным мальчишкам с трудом давалось, он с лёту понимал. Любое дело спорилось. И деду в торговле помогал, и матери по дому. Красивый да ласковый, росточком, правда, не выдался. Но ничего, умом наверстал. Счастье, а не сын.
Так и жили бы не тужили. Но в год наступления шестнадцатилетия, как раз перед той датой, что нашла его Настасья в пещере, рассказал Пётр названной матери про увиденный сон. Снился ему город светлый, но свет не солнечный, а как будто звезда далёкая мерцает. В том сне обращалась к нему женщина прекрасная, в белых струящихся одеждах, с украшениями из каменьев сверкающих. Звала. Обещала, что ждать его будет в дальнем гроте Дивьей пещеры. И если Пётр не придёт, беда случится с народом подземным. Так и сказала, что от него жизнь целого племени зависит. А почему, не объяснила.
Мать, конечно, не пускать. Но Петя тихо ушёл, под утро, никто из семейных не заметил, когда. Уж таким Настя сына воспитала, всегда учила людям помогать.
Спозаранку побежала бедная мать в конюшню, повозку вывела да за сыном вслед.
Вот и камень Дивий, вход в пещеру. Не помнит Настя, как неслась по галереям до дальнего грота. И застыла у того места, где был лаз. Прошёл камнепад, всё завалило. Нет дороги дальше и обратно для Петра пути нет. Сгинул.
Села несчастная на камень, замерла. Холод пронизывал насквозь, сознание помрачилось.
В какой-то момент узрела Настасья перед собой красавицу чудесную, краше которой никогда не видела.
Слышит, та спрашивает её:
– Зачем пришла? Понимаешь ведь, что не твой мальчик. И не Пётр он вовсе. Уходи. Ты его обманом держала. Убежал малыш, не уследили, а ты воспользовалась.
– Я любила его, как родного. И сейчас люблю, сын он мне.
– Нет, это мой сын. И пора ему возвращаться к подземному народу. Долго мы искали нашу кровинку, но ты камень, который бы нам помог, спрятала, видно, далеко от сына отвела. Не смогли мы найти Ратибора. А читать мысли на расстоянии у него до 16 лет способности не было, вот и не получалось у меня передать ему, что жду его и люблю. А сейчас он всё сможет. Всё, что подвластно дивьему народу. Отец его погиб, нужно встать во главе собратьев. Хоть и мал ещё, но у нас дети быстро взрослеют.
– А я? Меня он забыл?
