В Центральный штаб «Союза защиты родины и свободы» входили: генерал-лейтенант Рычков (командующий «вооруженными силами»), полковник А. Н. Перхуров (начальник штаба), Ян Бреде (завербованный «Союзом» командир латышского советского полка), А. А. Дикгоф-Деренталь (начальник отдела сношений «Союза»), Д. С. Григорьев (военный врач). Штаб «Союза» помещался на конспиративной квартире в Молочном переулке, где Григорьев для маскировки содержал под чужим именем медицинский кабинет. Заседания штаба обычно проводились в других местах, но все срочные дела решались здесь.
Арестовать членов главного штаба не удалось. Б. Савинков и его соратники после провала организации скрылись. В тот день к вечеру в Молочном переулке и других местах города было арестовано около 100 членов «Союза», но не удалось захватить ни одного из начальников отделов – полковник Перхуров, Дикгоф-Деренталь, доктор Григорьев, полковник Бреде и другие остались на свободе
[153].
* * *
В ночь на 6 июля в Ярославле, 7 июля в Рыбинске и 8 июля в Муроме начались вооруженные антисоветские выступления. Выступлениями руководили избежавшие ареста главари «Союза защиты родины и свободы». Восстание в Ярославле возглавил начальник Центрального штаба «Союза» полковник Перхуров, в Рыбинске – начальник разведки «Союза» Ян Бреде (туда выезжали также Савинков и Дикгоф-Деренталь), в Муроме – Д. С. Григорьев и полковник Н. Сахаров. Мятежникам удалось захватить Ярославль и удерживать его 16 дней.
Восстание в Ярославле начала группа заговорщиков (105 человек); к ним присоединился изменивший советской власти бронедивизион. Заговорщики захватили военные склады и вооружились. Полковник Перхуров объявил себя «главноначальствующим» Ярославской губернии и командующим группой войск Северной добровольческой армии. Своим помощником «по гражданской части» Перхуров назначил железнодорожного служащего И. Т. Савинова, а в городскую управу – бывшего городского голову, инженера по образованию Лопатина, купца Каюкова, членов кадетской партии Соболева и Горелова, бывшего присяжного поверенного Мешковского и в качестве «представителя рабочих» меньшевика Абрамова. По приказу Перхурова все декреты советской власти отменялись, советские учреждения упразднялись, восстанавливались царские порядки в судах, а также институт волостных старшин, уездная и городская полиция (стража).
Мятеж в Ярославле сопровождался разгулом антисоветского террора. Были убиты комиссар военного округа С. М. Нахимсон, председатель исполкома городского Совета Д. С. Закгейм, члены губисполкома Шмидт, Зелинченко и многие другие советские работники. Свыше двухсот арестованных советских активистов были доставлены на баржу, стоявшую посреди реки Волги, и обречены на голод и мучения. При попытке узников бежать с этой «баржи смерти» в них стреляли. Только на тринадцатый день находившимся на барже заключенным удалось сняться с якоря и привести ее в расположение красноармейских частей. В живых на барже осталось 109 человек.
Мятежники разъезжали по предприятиям города и ближайшим волостям, уговаривая население выступить в их поддержку. Бывшему члену губисполкома эсеру Мамырину удалось подбить на восстание часть крестьян Заволжья.
Однако верные рабоче-крестьянскому правительству красноармейские части (1-й Советский полк) оказали сопротивление мятежникам. Вскоре мятежники были окружены вызванными в Ярославль отрядами Красной Армии. В городе начались ожесточенные бои.
Тем временем потерпели провал предпринятые по плану «Союза» выступления в других городах Верхнего Поволжья. В Рыбинске местная Чрезвычайная комиссия своевременно узнала о готовящемся выступлении. Позже стало известно, что тайное общество в Рыбинске насчитывало до 400 членов, главным образом офицеров довоенного и военного времени. Советский же гарнизон был малочисленный. Мятежники рассчитывали захватить артиллерийские склады и двинуться с артиллерией на город. Но все дороги, ведущие к артиллерийским складам, были перекрыты защитниками города, которые встретили мятежников пулеметным огнем. Понеся большие потери, противник бежал.
…Вечером 8 июля началось восстание в Муроме. К мятежникам присоединились бывшие офицеры, торговцы, гимназисты, а также некоторые священники и монахи во главе с епископом Митрофаном Муромским, давшим мятежникам свое благословение. Но уже на следующий день местные рабочие и воинские части изгнали мятежников из города.
Таким образом, расчеты заговорщиков Ярославля на помощь из Рыбинска и Мурома не оправдались. Кольцо окружения Ярославля сжималось. С обеих сторон насчитывались сотни убитых и раненых, город горел. Тогда под предлогом вылазки «главноначальствующий» Перхуров с отрядом в 50 человек покинул город. Бежали и другие лидеры восстания. Настали критические часы мятежа.
В то время в Ярославле находились около 4500 немцев-военнопленных, которые, согласно условиям Брестского договора, готовились к выезду на родину, и мятежники решили… сдаться в плен этим немцам. Председатель германской комиссии военнопленных лейтенант Балк ответил согласием на предложение заговорщиков, заявив, что сумеет гарантировать им безопасность как германским «пленникам». И когда 20 июля у мятежников не оставалось никаких надежд, штаб савинковцев в количестве 57 офицеров «сдался» военнопленным немцам, которые поместили их в городском театре и приняли на себя их охрану. 21 июля лейтенант Балк подписал такой любопытный приказ: «Допущенная на основании Брестского договора правительством Русской Федеративной Республики и уполномоченная тем же правительством германская комиссия № 4 в Ярославле имеет честь оповестить следующее: штаб Ярославского отряда Северной добровольческой армии объявил 8-го сего июля германской комиссии № 4, что Добровольческая армия находится с Германской империей в состоянии войны. Так как военные операции не привели к желательным результатам и дабы избегнуть дальнейших разрушений города и избавить жителей от неисчислимых бедствий, Ярославский отряд Северной добровольческой армии 21 июля 1918 г. предложил германской комиссии № 4 сдаться ей и выдать свое оружие. Германская комиссия № 4 приняла предложение. Комиссия передает штаб в качестве военнопленных Германской империи своему непосредственному начальству в Москве, где дано будет все дальнейшее. Германская комиссия № 4 располагает сильной боевой частью, образованной из вооруженных военнопленных, и займет для поддержания спокойствия в городе Ярославле до получения решения из Москвы положение вооруженного нейтралитета. Для соблюдения порядка и восстановления нормального течения жизни комиссия окажет по возможности мирному населению должную поддержку. Да займутся обыватели многострадального города вновь своими делами и заживут с полной надеждой на лучшее будущее»
[154].
