(7) Кратность. Вы один раз раскрываете объятья или сначала обнимаетесь с одной стороны, а потому меняетесь сторонами, и так несколько раз, как описано у Льва Толстого, в цитате, приведенной выше.
(8) Сила объятья. Вы слегка соприкасаетесь плечами и руками или от души обнимаете человека, не сжимая, однако в кольцо, чтобы не причинить неудобство и боль.
(9) Частота объятий. Когда вы в последний раз обнимались с кем-нибудь? Если сегодня – то сколько раз за день?
(10) Чувства, которые вы испытали после объятья. Радость нового узнавания, расположение к человеку, тепло в груди, или это был привычный жест «ради приличия».
Конечно, с разными людьми и объятия могут различаться, но шаблоны, как это ни удивительно, у одного и того же человека остаются одним и теми же, контактирует ли он со школьным приятелем или любимой внучкой. Вы можете делать это, как вам удобно, желательно при любом удобном случае, когда это не возбраняется. Оптимальная техника, взятая из танцев и одобряемая психологами и транслируемая на многих тренингах, такова.
✓ Вы стоите на своих ногах: не нависаете над партнером и не стараетесь взять его вес на себя.
✓ Вы стоите достаточно близко, при этом ровно. Не ломаете ось тела и не отводите назад пятую точку, превращаясь в подобие буквы Г.
✓ Чтобы не соприкасаться интимными частями тела, становитесь друг к другу со смещением, так что ноги располагаются «бутербродом», как описано в п. 2 Теста. Очень важно, что при таком положении не только сохраняются приличия, но и ваши сердца располагаются на минимальном расстоянии друг от друга.
✓ Чтобы сердца еще лучше услышали друг друга и забились в унисон, руки обоих распахиваются наискось, т. е. одно плечо выше другого.
✓ Щеки соприкасаются, и вы замираете на несколько секунд.
✓ Потом делаете небольшой шаг в сторону, чтобы поменять ноги и повторяете в другую сторону. Постоянно живущий в Голландии автор-психолог подсказала недавно, что сейчас оптимальным считается объятие или полуобьятие, повторенное троекратно, как при христосовании.
Но объятие объятию рознь. В университете Майами существует целый Институт исследования прикосновений в Миллеровской школе медицины. Его глава Тиффани Филд посвятила изучению чувства осязания более тридцати лет. В статье 2010 года она показала, как мозг умеет отличать эмоциональное прикосновение от неэмоционального.
Так надо!
Так не надо!
Одни осязательные рецепторы предназначены, чтобы передавать в мозг эмоции, а другие сообщают сенсорную информацию об окружающей среде. Кроме того, недавно было доказано, что мы можем распознать эмоции других людей по тому, как они касаются нас. Причем даже в отсутствие света мы можем почувствовать эмоции других людей, даже не видя их. В повседневном общении прикосновения всегда обладают контекстом. Поэтому обнимайтесь не механически, а с чувством, с душой и с любовью!
Глава 1.4
Ловушки среднего возраста: как любить себя больше всех остальных
Живите с близкими.
Дэвид Агус
Многих покоробит подзаголовок главы. Как же так – любить себя, да еще и больше всех остальных? Может в душе мы и знаем, что мы самые лучшие и, конечно, очень сильно любим себя и интуитивно ставим превыше всего собственные интересы, но говорить об этом вслух… Зачем? Тем более что христианская мораль, которой мы все пропитаны, верующие или неверующие, как будто учит обратному – снять последнюю рубаху и отдать ближнему. Подставить правую щеку, если тебя ударили по левой.
А давайте вспомним самую главную заповедь, которую дал Иисус. Она звучит так: любить ближнего как самого себя. Когда ученики спросили Иисуса, какая самая-самая основа, сердцевина Бога, он ответил именно этими словами. Их смысл часто ускользает или искажается, если поставить ударение не там и не вслушаться в каждое слово. Любить точка Ближнего точка Как самого себя. Значит ли это, отказываясь от собственных потребностей, заботиться только о благе соседа? В наше жестокое время, может быть, это и небольшой перекос, но преувеличение никогда до добра не доводило.
В каком-то смысле жену Адама подтолкнуло к первородному греху именно преувеличение, фанатизм. Бог заповедовал не вкушать плодов с древа познания и добра, ибо тогда смертью умрете. И точка. Но когда Ева, на свою и нашу беду, вступила в диалог со змеем, она преувеличила и сказала, что к ним нельзя и прикасаться. Змей, наверное, сильно порадовался преувеличению, облегчившему задачу совращения. Оставалось эту первую женщину слегка подтолкнуть к дереву и сказать: «Ну, видишь, ты прикоснулась и осталась жива. Ну почему бы теперь и не поесть этих свежих и приятных на вид плодов». Этот простой телесный опыт прикосновения мог вполне убедить бедную женщину в правоте змея, а дальше уже было дело техники.
Так и мы, когда видим человека, который все другим и ничего себе, так любит другого, что готов забыть о себе, должны задуматься. Если он не любит себя, из какого опыта он может почерпнуть любовь к другим? Ведь дан завет любить ближнего, как самого себя: если у меня нет образца этой любви, то каков может быть результат? И как же можно пытаться любить и прощать других, если ты не любишь и не прощаешь себя? Если ты не можешь помочь себе – как ты поможешь другому? В предыдущей главе мы узнали о зеркальных нейронах (с. 71). Именно благодаря им путем имитации человек может почувствовать то же самое, что делает другой. Среди врачей бытует шутка, что психиатры – это люди, которые смогли справиться со своими психическими болезнями и теперь учат этому других. Для кураторов наркоманов и алкоголиков это совершенно точно: лучшие руководители групп анонимных алкоголиков – бывшие ярые любители зеленого змея или бывшие наркоманы, собравшие всю волю в кулак и вырвавшиеся из липких пут зависимости. Их пример, их убежденность в том, что это на самом деле возможно, мотивирует их бывших товарищей по беде лучше всяких слов и, возможно, помогает лучше многих методик. Верно и обратное. Когда мы видим на экране очень полного диетолога, авторитетно предлагающего ту или иную теорию похудения, так и хочется сказать: «Врач, исцели себя сам».
Мне посчастливилось долгое время работать с Валентином Ивановичем Дикулем, человеком-легендой. Старшее поколение помнит его играющую мускулами полуобнаженную фигуру на ярко освещенной арене. Он поднимал платформу со стоящим на ней автомобилем, и весь цирк взрывался аплодисментами. Лица зрителей горели от восхищения, вызванного красотой и мощью тела артиста, покорившего многоцентнеровое железо, и – не меньше, а может быть, даже больше – силой его духа, победившего собственную немощь. История Валентина Дикуля, когда он на заре своей страстной любви к цирку, еще подростком, упал из-под купола, сломал позвоночник и был, казалось, обречен на неподвижность, а потом, вопреки всем врачебным прогнозам, смог сам буквально вытащить себя из инвалидного кресла, воодушевляет многих и по сей день. К нему привозят больных, из-за травмы или заболевания прикованных к постели годами. ^ многими из них через несколько месяцев случается то, что они не могут назвать иначе как чудом. Они начинают сами ходить, хотя официальная медицина от них отказалась, и самый утешительный прогноз состоял в том, что они после многолетнего дорогостоящего лечения, если его осилят, сядут в инвалидную коляску и смогут сами себя обслуживать.
