– Я не смогу.
– Хорошо, тогда выйди за меня по расчету.
– Я подумаю.
– Нет, ответ я хочу получить сейчас. Да или нет. Да – хорошо. Нет – не обижусь. Я себе жену всегда найду. Очередь выстроится из твоих подружек. А ты пропадешь.
– Почему это? У меня есть квартира, я получаю высшее образование…
– А за квартиру чем платить будешь? У вас наверняка уже долги за коммуналку. И кем ты будешь работать, когда окончишь вуз? Библиографом? Или на кого ты там учишься? Что ж, желаю успеха.
– Я найду нормальную работу. Главное, у меня будет высшее образование.
– В моем банке четыре уборщицы, две из них дипломы имеют. Знаешь, как за места держатся?
Мира могла представить. Времена были такими, что о стабильной зарплате можно было только мечтать. А в банках хорошо получали даже уборщицы.
– Да, они не так молоды и привлекательны, как ты, но не старые и миловидные женщины, – продолжил Салихов. – Ты же можешь рассчитывать на должность секретаря-референта в приличной фирме. Хозяин будет тебя на диване и своем рабочем столе пользовать и за это на праздники чулочки или духи дарить. Может, там, на фирме, и любовь свою найдешь. Компьютерщика или инженера. Но я бы советовал сантехника, рукастые мужики никогда не останутся без работы. Водитель тоже подойдет. Поменяете твою квартиру на меньшую, а на разницу купите микроавтобус. Он будет возить пассажиров, а ты им билеты продавать. И заживете…
– Перестань!
– Я разве что-то плохое сказал?
Вправду, ничего. Просто описал предполагаемые перспективы. Мала вероятность, что Мире попадется еще один миллионер. А в бедности жить не хотелось. Нет, даже не так. Она панически боялась бедности. Потому что знала, каково это: жить в достатке, затем в скудности и скатиться почти до нищеты…
Поэтому она выпалила:
– Я согласна выйти за тебя замуж.
– Рад, – ответил Салихов и засмеялся, сверкнув золотыми коронками. А потом заказал водки и икры. Но не в ведрах.
В тот день он был самим собой.
* * *
Они поженились через неделю. Чего тянуть?
Катались на тройках с бубенцами, лимузинах, речных корабликах. Накрывали столы, один для себя и полтысячи гостей в старинной усадьбе, второй во дворе для челяди, третий на улице для народа. Пили из ведер, чаш старинных и резинового сапога невесты – Салихов настоял на такой обуви. Их развлекали именитые певцы, циркачи, цыгане с медведями и балерины из «Большого». Салют запускали такой, что москвичи недоумевали, почему 9 Мая перенесли на 15 октября.
В первую брачную ночь молодые не сексом занимались и даже не подарочные деньги пересчитывали, а спали, утомленные праздником. Причем в разных комнатах, потому что Салихов храпел так, что дрожали стены.
Жизнь супружеская была такой же, как и свадьба. Полностью напоказ. Салихов обвешивал Миру драгоценностями, укутывал в меха и выводил в свет. И где бы они ни появлялись, чудили. Начинал муж, жена подхватывала. В их случае пословица про сатану и его вторую половинку была актуальна. Первое время Мире нравилась эта игра. Быть не как все – это прикольно. А знаменитой – лестно. Ее показывали по телевизору чаще, чем многих эстрадных звезд.
Впереди были президентские выборы. Салихов выставил свою кандидатуру. И как будто всерьез надеялся на победу. Миру это удивляло. Да, русские любит шутов, но не до такой степени, чтобы поставить одного из них во главе своего государства. Естественно, Салихов не стал президентом. Более того, набрал наименьшее количество голосов…
Расстроился. Запил. Но муж, в принципе, любое свое состояние сопровождал возлияниями. Что радость, что печаль, все едино, главное – водка, ее не грех принять на радостях и ею же разогнать печаль.
Мира думала, что, когда Салихов отойдет после поражения, его поведение как-то изменится. Ведь он старался ради пиара, который устраивал, чтобы набрать больше голосов на выборах. А нет! Он продолжал чудить. Но Мира в его представлениях больше масштабно не участвовала. Лишь изредка поддавалась на уговоры мужа и, получив какой-нибудь шикарный подарок, отправлялась с ним в свет.
Еще через год Мире такая жизнь не просто надоела – обрыдла. Хотелось нормальной. Но Салихов ничего не слушал. Он упивался своим шутовством. Деньги уже делали сами себя, зарабатывать их не надо, гонками, яхтингом, путешествиями Салихов не увлекался. Потребности сексуальные имел весьма и весьма скромные. Ему просто нечем было бы себя занять, если прекратить игру. Но жене выйти из его игры он тоже не позволял. И если Мира начинала капризничать, отвергала подношения и заявляла, что с нее хватит, раздевал супругу донага и выставлял за порог. Говорил, не нравится что-то, не держу, уходи. Но в таком виде, в котором пришла. Твоего тут ничего нет, все мое. И она оставалась, потому что привыкла к богатству и опеке. Она на тот момент была такой же, как ее бабка при дедушке. Ничего не умела и не знала, где платить за квартиру, а главное – чем. Она бросила институт, когда вышла замуж за Салихова. Да и что бы диплом изменил? Времена не изменились. Кандидаты наук с радостью соглашались полы в банках мыть, да только попробуй еще туда устройся.
– Сдохнешь от голода, как твои папаша с мамашей, – вторил ее мыслям Салихов. – Или шалавой станешь. Да только на большие гонорары не рассчитывай, в постели ты бревно…
В своей половой слабости он винил Миру. Считал, что она не может его разжечь, а была бы на ее месте нормальная баба, он бы своим членом как плугом вспахивал.
Они прожили еще год. Мира начала пить наравне с мужем, а чудить даже больше, чем он. Веселилась на грани истерики. Потом рыдала, резала свои соболя, крушила старинный фарфор. А Салихов только ржал, ему нравилось это. И нравилась отвязная Мира. Поэтому не давал ей уйти, когда она пыталась покончить с собой. Поняв, что ее смерть не разлучит их, госпожа Салихова решилась на убийство мужа.
Он любил лошадей. Не так чтобы сильно, но держал именно этих животных. В его конюшне обитало четыре породистых скакуна и две кобылки. Пьяным он любил кататься по двору на ком-то из них. Обычно на Шахе, самом красивом и дорогом. Когда муж взгромоздился на Шаха в очередной раз, Мира всадила в бедро коня укол адреналина. Жеребец взвился и понес. Салихов не был хорошим наездником, да и находился в стадии сильного алкогольного опьянения, поэтому не удержался в седле. Грохнулся на землю…
Мира слышала хруст его костей.
Все произошло быстро, на глазах у челяди. Когда прислуга подбежала к хозяину, он уже был мертв.
Так Мира избавилась от ненавистного мужа.
Глава 6
Лидуся уже не плакала, а только икала. Зоя носила «сестре» воду, стакан за стаканом, она пила, но это не помогало.
Когда Соня увидела Лиду впервые, то подумала, что девушке лет семнадцать. И дело не в росте и комплекции. У Лидуси было лицо человека, который только вступает во взрослую жизнь. Кожа без единой морщинки, открытая улыбка, чистый взгляд. Пожалуй, сейчас таких лиц даже у семнадцатилетних девиц нет. Не говоря уже о двадцативосьмилетних. А Лиде было именно двадцать восемь.
