– Ах ты проказница. Постоянно говоришь о прошлой жизни. Значит, сейчас у тебя новый жизненный этап?
– Абсолютно.
Павел ласково взял меня за волосы, вдохнул их запах, затем бросил меня на старую кровать, перевернул на живот и вошёл сзади. Сама не понимаю, сколько времени мы занимались сексом, но это было полное сумасшествие. Когда я пришла в себя, у меня совершенно не было сил. Болели руки, ноги и всё тело.
– Ты всегда проводишь такие сексуальные марафоны? – спросила я Павла, пытаясь отдышаться.
– Тебе не понравилось?
– Если честно, у меня ничего подобного не было. Ты сумасшедший.
– Это я ещё не вошёл в форму. Ты и представить не можешь, какой я активный, если меня хорошенько раскочегарить. Теперь нам уже легче, ведь мы знаем тела друг друга. Считай, что я изучил все твои эрогенные зоны за такой короткий срок. Ну… или почти все.
– Понятно. Так значит, ты ещё не раскочегаренный?
– Ещё нет.
– Представляю, как тебя местные девки обожают. Наверное, в очередь выстраиваются.
– А меня на всех хватит, – пошутил Павел, но вдруг стал серьёзным. – Тебе со мной было хорошо?
– Ну, если я сама к тебе пришла, значит, хорошо.
– Расскажи о себе. Я хочу знать о тебе как можно больше.
– Зачем?
– А может, ты мне нравишься…
– По закону жанра я сейчас должна умереть от счастья?
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я родственница Антонины. Приехала к ней помогать по хозяйству. Старенькая она, тяжело с хозяйством справляться. Кто-то должен помочь.
– Это я уже понял. Но ведь до этого ты где-то жила. У тебя же была какая-то существенная причина всё бросить.
– Оно тебе надо?
– Я же сказал – хочу знать о тебе всё.
– Знать обо мне всё невозможно. У меня была слишком насыщенная жизнь. Чересчур насыщенная даже для такой особы, как я.
– Ну, а если чуть-чуть приоткрыть завесу тайны?..
– Если чуть-чуть, то я родилась и выросла в Москве. Очень люблю свой город. Просто обожаю. Люблю завороженно смотреть на ночную Москву в огнях иллюминации и думать о том, что в моем удивительном городе никогда не бывает по-настоящему темно. Ночью постоянно горят фонари, окна, подсветки домов… Такое чувство, будто ты попала на праздник. А когда бывает праздничный салют, это просто незабываемо! В свете прожекторов город приобретает особую красоту. Он становится ещё более величественным. Ночная Москва будто манит в свои сети, зовет провести в её объятиях ночь. Ты когда-нибудь бывал в Москве? – Я заглянула Павлу вы глаза.
– Бывал. И не раз.
– Надо же какой продвинутый. Я вот очень люблю Воробьёвы горы. В темное время суток там собираются стритрейсеры – уличные гонщики со всей Москвы. Так что можно понаблюдать за большой гонкой или просто полюбоваться тюнингованными машинами различных моделей и цветов. А ещё мне по душе Поклонная гора. Вечером там в основном гуляют парочки. Там очень романтично – кругом фонтаны, красивые клумбы и даже цветочные часы. Знаешь, они показывают точное московское время! Ориентироваться по ним можно даже ночью – они освещаются. В фонтанах включают красную подсветку. Очень красиво. Красная подсветка напоминает кровь. Ведь сам комплекс посвящен Великой Отечественной войне. Когда-то я любила кататься по ночной Москве на своём автомобиле. Слушала музыку, смотрела на залитые светом витрины, много думала. Крутишь руль и понимаешь, что в Москве жизнь не замирает ни на секунду. Я люблю пустые ночные дороги. Блестит мокрый асфальт, в нем отражаются блики фонарей… Здорово!
– Ты так рассказываешь, что сразу ясно – Москва для тебя главный город.
– А для тебя?
– Я родился и вырос в Питере.
– Надо же… – Я удивленно посмотрела на Павла. – И какую же причину нужно иметь, чтобы всё бросить и приехать на постоянное место жительства в эту тмутаракань?
– Наверное, причина была не пустяшная. Как и у тебя.
– Не говори глупости. Если бы ты знал мою причину, долгое бы время из ступора не вышел.
– Значит, ты скрываешь тайну.
– А как же без этого…
Я посмотрела на Павла и поймала себя на мысли, что он очень даже симпатичный. В полумраке комнаты он выглядел таким красивым… Высокий, сильное мускулистое тело, широкие плечи, мужественное лицо, широкие скулы, большие и очень приятные губы, выразительные глаза… Я с особой настороженностью относилась к красивым мужчинам из-за того, что красавцы любят себя безумно. Чаще всего красивые мужики – обалденные любовники, что Павел и доказал. Иногда кажется, такие, как он, просто созданы для секса. С некоторыми подобными экземплярами можно заниматься любовью до бесконечности. И ничего от них больше не нужно – ни денег, ни покровительства, ни развлечений. Они мне интересны сами по себе. Красивый партнер – прежде всего подарок самой себе. И всё же подобные красавчики типа Павла очень избалованы женским вниманием. Они прекрасно это понимают и потому позволяют себе лишнее. Они обычно самодовольные, других людей ни во что не ставят. Зато когда хотят добиться желаемой девушки, идут на всё.
Мне нравилось в Павле всё: его запах, широкий разлет бровей, мягкие губы… Хотелось прижаться к его груди и счастливо замереть. Он меня словно околдовал. Я не желала уходить, думала о нём, представляла его жизнь. Мне так хотелось рассказать ему, какой жизнью я жила раньше, но я отчётливо понимала: этого категорически делать нельзя. Это только моя тайна. Моя и Антонины.
– Ты такая красивая, – прошептал мне на ухо Павел. – Придёшь ко мне опять?
– Так часто? А как же другие? Ты решил принять меня без очереди?
– Я не хочу думать о других. Мне хорошо с тобой. – Он ласково прикусил мне мочку уха.
В эту минуту окно распахнулось настежь. От сильного ветра заколыхались занавески.
– Да уж, ты посмотри, какая погодка. Прямо ураган какой-то. Наверное, весь день будет дождь.
Я повернулась к окну и увидела всех своих четырёх покойных мужей. Они, пыхтя и пихаясь, пытались влезть в комнату через подоконник. Каждый старался скинуть другого и первым схватить меня.
– Сволочи! И тут вы мне жить не даёте! – крикнула я, вскочила с кровати, схватила стул и что было сил кинула им в покойников.
Глава 8
Стекла брызнули на пол. На улице прокричал петух. Почему-то петушиный крик подействовал на призраков – они растаяли как дым. Я подошла к окну и выглянула на улицу. Под окошком валялся стул, спинка у него отлетела.
– Наташка, ты чего? Что случилось? – подлетел ко мне Павел.
Я промолчала и зябко охватила себя руками за плечи, не поворачиваясь к Павлу.
– Ну что ты в самом деле? Стулом – в окно! Нормально…
