Вечерами они ужинали – Стивен ежедневно заходил в кубрик и отдавал коку особые распоряжения, чтобы вновь и вновь поразить Марию кулинарными изысками. Поражался, правда, в основном Фернан. Мария к еде была довольно равнодушна, съедала свою порцию, благодарила, но оставалось ощущение, что могла бы питаться и тушенкой – не то ее сейчас волновало. Француз же придирчиво обнюхивал каждое блюдо, выуживал вилкой из тарелки какой-нибудь ингредиент, подносил его к свету и тщательно разглядывал. Потом съедал все, требовал добавки – и как только его тощее тело могло поглотить столько еды! – а после ужина непременно тащился в кубрик и узнавал у кока рецепт.
Стивена этот лягушатник страшно раздражал, главным образом, потому, что сжирал приготовленные специально для Марии десерты. А та, кажется, ничего и не замечала. После ужина Павел отправлялся в рубку и связывался с находившейся на Санторини женой. Стивен не подслушивал, просто временами, когда заглядывал в рубку, слышал, как тот говорит:
– Ты там не скучаешь? Не психуешь без меня? Ой, да брось, знаю я, что ты и дня прожить без меня не можешь. Угу, мечтай! Конечно, я о тебе и не думаю. Тут вокруг полно обнаженных туземок, передают тебе пламенный привет.
Потом Павел замолкал на минуту и добавлял тихо и хрипло:
– Я скоро, поняла? Скоро уже буду дома. Смотри там у меня, чтобы ничего с тобой не случилось. Уяснила? Иначе приеду – и тебе не поздоровится. Ну все… Все… И я…
Потом Павел еще пару минут оставался в рубке, смотрел куда-то в узкое окно и молчал. Стивен тогда осторожно прикрывал дверь и возвращался на палубу. А через пять минут Павел уже присоединялся к ним, веселый и заводной, как всегда.
Когда все расходились, они с Марией иногда подолгу оставались еще на палубе вдвоем. Давно уже наступала пряная, жарко дышащая тропическая ночь. Небо расстилалось над головой во всей своей черноте и бесконечности. И ярко вспыхивали серебристые звезды. Такие яркие звезды редко где увидишь. Ну разве что где-нибудь в глухом медвежьем углу, там, куда еще не проникла цивилизация со своими бесчисленными фонарями и светящимися зданиями, прожекторами, рекламами, машинами и прочими многочисленными источниками света. Здесь же, в открытом океане, небо раскрывало над головой свой бархатный шатер, украшенный несметным количеством блесток, и у Стивена, вроде бы уже давно привыкшего к этому чуду природы, начинала кружиться голова. Стоя рядом с ним, Мария тоже задирала голову, любовалась созвездиями, и волосы ее, тронутые легким ночным ветерком, иногда касались его лица. Стивен вдыхал смутный фиалковый аромат и сбивался с мысли. Вот только что о чем-то говорил, рассказывал. Кажется, даже о научных изысканиях, которые вел в годы юности. И вдруг словно вспышка – и в голове оглушающая пустота.
Иногда в такие вечера он дотрагивался до ее плеча, словно бы невзначай. Но Мария всякий раз, сдержанно улыбаясь, осторожно отстранялась и говорила:
– Ну ладно, поздно уже. Завтра еще погружаться. Спокойной ночи Стивен.
И уходила к себе в каюту.
Так продолжалось первые три дня. А на четвертый день рано утром Стивен проснулся оттого, что кто-то громко стучал в его каюту. Он выбрался из постели, натянул брюки и, открыв дверь, увидел на пороге Дени – паренька из радиорубки. Его лицо возбужденно светилось.
– Есть! – мигом выпалил он.
– Я понял, – кивнул Стивен. – Сейчас приду.
Через десять минут в рубке ему показали на карте ту область, откуда исходил принятый сигнал. Придется отклониться от курса на пару сотых градуса. Ничего, потерпят братья-ученые. Хорошо бы удалось отправить их под воду как раз за полчаса до запланированного сближения с объектом. Возможно, тогда удалось бы решить все быстро, спокойно и без лишней суеты. Но Стивен догадывался, что ему вряд ли повезет. Так оно и вышло.
Мария еще за завтраком взглянула в окно кают-компании, за которым разливался знойной волной солнечный день, и вдруг сказала:
– Смотрите, там какой-то корабль. Как странно идет, будто пьяный. А вам не кажется, что он движется прямо на нас?
Тут уж все повскакивали из-за стола. И Павел – этот жизнерадостный кретин, – и жеманный французишка, и сама Мария. Даже Майкл, обменявшись со Стивеном многозначительным взглядом, встал и присоединился к любопытствующим.
– И правда как-то странно виляет, – прищурился Паша.
– Это «Летучий Голландец», – драматично ахнул Фернан.
Механик Михал ничего не сказал, просто прищурился, пытаясь получше разглядеть, что происходит в сверкающей на солнце бескрайней синеве.
Майкл снова взглянул на Стивена и сказал громко, чтобы все слышали:
– Я дам приказ попробовать связаться с этим судном. Возможно, на борту что-то случилось и нужна наша помощь.
Через десять минут, когда из рубки сообщили, что с борта не отвечают, все уже сгрудились на палубе. Мария ради такого случая разрешила даже отложить погружение. Все разглядывали приближающееся к ним судно. Это был старый рыболовный траулер – должно быть, еще недавно использовавшийся для ловли креветок. С тронутого ржавчиной, пузырящегося отслоившейся краской корпуса весело глядело начертанное крупными буквами название «Святая Магдалина». Корабль подплывал все ближе и ближе, уже можно было хорошо рассмотреть пустынную палубу. Ветер гонял по ней остатки снастей – рыболовные сети, мотки веревок, даже чей-то драный ботинок.
– Может, у них приборы отказали? – спросил Паша, обернувшись к остальным. И, не дожидаясь ответа, приставил ладони рупором ко рту и заорал. – Эй, там есть кто-нибудь?
Но ничего не произошло. Никто не вышел на крики. Корабль казался абсолютно пустынным под лучами палящего солнца. Слышно было, как что-то заскрежетало под днищем – и опять тишина.
Стивен внимательно разглядывал корабль. Выходя на палубу, он даже прихватил с собой старый потертый бинокль, и теперь, приложив его к глазам, смотрел в окуляры и хмурился. То, что он видел, не слишком ему нравилось.
– Бррр. Жутковато, – первой поежилась Мария.
– Что, веришь теперь в подводного бога Кавачи? – засмеялся Павел. – Видишь, он разгневался и похитил души моряков с этого траулера. А телами, вероятно, на обед закусил.
– Да ну тебя, – одернула его Мария. – Может, с людьми и правда что-то случилось, а ты ржешь. Стивен, давайте поднимемся на борт и посмотрим.
Черт, вот как раз этого ему делать и не хотелось. Однако ему было совершенно ясно, что дотошная женщина пожелает сама во всем разобраться.
– Это может быть опасно, – предостерег Стивен. – Мы не знаем, что там произошло. Может быть, какой-нибудь тропический вирус скосил всю команду. Или еще что-нибудь. Я не советовал бы вам, Мария, подниматься на борт. По крайней мере, пока люди из моей команды все не проверят.
– Спасибо за заботу, – строптиво отозвалась Мария. – Но вы же сами сказали, что сейчас я хозяйка судна. Так вот я, как хозяйка, хочу сойти на палубу этого траулера.
