Сам же эмир под маской анекдотичного Фаруха Гюлара мог регулярно являться в дом к Саенко, с одной стороны, не вызывая ничьих подозрений, с другой – имея возможность контролировать своего исполнителя и отслеживать: не собрался ли тот его надуть.
До поры до времени схема работала безотказно.
Но утечку заметил Радевич и организовал внутреннее расследование.
Одновременно с этим данные об утечке поступили и в ГРУ, которое направило для расследования меня.
Понимая, что лавочку пора сворачивать, эмир и Саенко решили разыграть финальный аккорд: организовать крупнейшую за все время их сотрудничества передачу российской техники, одновременно слить ненужного больше Ромашова и подставить Радевича, таким образом отведя от себя подозрения и закрыв внутреннее расследование.
Сработано было отлично, ничего не скажешь!
Оставался только один вопрос: почему я до сих пор жива? Зачем Фарух привез меня сюда, позволил увидеть всех вовлеченных в ситуацию лиц?!
Я не верила, что человек такого уровня мог быть обыкновенным маньяком и садистом, которому доставляло бы удовольствие просто мучить меня и как-то по-особенному обставлять мою смерть. Нет, если бы он намеревался меня убить, он сделал бы это еще в своем поместье, отдав соответствующим приказ, – быстро и без лишнего шума.
Значит, для чего-то я была этому человеку нужна.
И с минуты на минуту это должно было выясниться, потому что эмир, на время забывший обо мне, теперь направился прямиком к ящику, на котором валялась я.
Он сделал знак одному из охранников – и тот грубо рванул меня вверх, вынуждая сесть, плеснул в лицо водой из фляги.
– А вот и наша уважаемая гостья, – осклабился эмир, кивая на меня Саенко. – Вы уж простите, дорогая моя Айла, за этот маленький сюрприз. Но вы так хотели познакомиться поближе с моим… руководством, что я просто-таки не знал, как вам сказать о том, что я сам и являюсь своим собственным руководством, и решил доставить вас сюда, чтобы вы увидели все своими глазами.
– Да, спасибо, – отозвалась я. – Теперь мне многое становится понятным.
– Увы, дорогая, вы наделали слишком много ошибок, – продолжал Гюлар. – Помните, я говорил вам, что не стоит доверять излишней эмоциональной открытости восточных людей? Но вы меня не послушали. Очень жаль…
– Чего вы от меня хотите? – спросила я, пытаясь хоть как-то подобраться, что со скованными руками сделать было не так-то легко.
– А вы уверены, что я чего-то от вас хочу? – поднял брови Гюлар (если, конечно, это было настоящее его имя).
– Разумеется, иначе зачем бы вы привезли меня сюда?
Я не понимала: почему медлит Володя?!
Ведь если сигнал до него доходит, он должен видеть, где я нахожусь вот уже около часа, и понять, что пришло время отправлять группу захвата. Вот же они, здесь, оба высших звена этой цепочки! Один является человеком, за которым наши спецслужбы охотятся уже не первый год. Второй – предатель.
Самое время брать их тепленькими!
Даже если… даже если это означает пожертвовать жизнью агента.
Однако Володи не было.
Это могло означать, что он ждет подходящего момента для нападения. Или… что что-то случилось с моим «маячком», и Володя не отследил мое местоположение.
В таком случае выходило, что моя затея провалилась.
Но поддаваться панике было нельзя. Раз Володя по какой-то причине медлил, мне тоже оставалось тянуть время…
– Скажите, Айла, неужели это правда, что вы сотрудник ФСБ? Прямо Мата Хари? – вступил в разговор Саенко. – Правду сказать, когда Фарух мне об этом сказал, я не поверил. А оказалось – вон оно что!
– Не нужно недооценивать противника, господин консул, – усмехнулась я. – Итак, джентльмены, чего же вы хотите от меня?
– Сотрудничества, – отозвался наконец Гюлар.
Взгляд его, когда он не прикидывался простачком, оказался цепким и умным. Вот теперь, пожалуй, он в самом деле был похож на человека, знакомого мне по видеороликам.
– Вы человек умный, трезвый и опытный, – продолжал эмир. – И я надеюсь, отлично понимаете, что мы в «Камале» – не фанатичные живодеры, которым нравится пугать и уничтожать людей.
– В таком случае вы неплохо маскируетесь, – саркастически заметила я.
– Да бросьте, Алина, – поморщился консул. – Вы же отлично понимаете, что все правительства мира одинаковы. Те, кого мы называем демократическими лидерами, зачастую оказываются куда большими кровожадными тиранами, чем те, кого считают экстремистами. Политика, борьба за власть, передел сфер влияния… Вот и все.
– Этим вы успокаиваете свою совесть, – ухмыльнулась я, – когда она начинает грызть вас за предательство?
«Кеннеди» неприязненно скривился, словно я была глупым ребенком, с которым разговаривали серьезно, как со взрослым, а он вдруг взял и сморозил какую-то чепуху.
«Партию» консула в этой оперетте продолжил Гюлар:
– Послушайте, Алина, вы ведь не идейный боец с экстремизмом. Насколько мне известно, завербовали вас далеко не на добровольной основе. Не правда ли?
Черт, тут он был совершенно прав!
Интересно, когда господин эмир успел ознакомиться с моей биографией? Когда заподозрил, что известная певица, крутящаяся вокруг русского посольства – это неспроста?
Или…
Или тот агент, которого мне пришлось убить несколько лет назад в Париже, сдал меня, успел расколоться перед встречей со мной – той встречей, с которой ему не суждено было вернуться? – Нам обоим с вами известно, – продолжал эмир, – что вы стали работать на ФСБ, потому что вынуждены были это сделать. И вынудили вас отнюдь не самыми благородными методами. Я уверен, что все эти десять-двенадцать лет вы работали не в белых перчатках… Кому, как не вам, лучше знать, насколько грязными бывают государственные методы борьбы с противниками! Так зачем же вы сейчас разыгрываете тут перед нами самоотверженную героиню? Я не предлагаю вам переметнуться на сторону зла. Вы уже на его стороне, Алина! Я всего лишь предлагаю вам выбрать других работодателей.
Ход мыслей этого мастера перевоплощений был мне предельно ясен. По правде говоря, я даже не удивилась, услышав его предложение. Уж слишком долго, неоправданно долго мне сохраняли жизнь!
Ясно было, что заговорщики преследуют какую-то цель. И вот она раскрыта.
Итак, чтобы выжить, а может, и обрести гораздо большую степень свободы, и в один прекрасный день – кто знает? – переиграть всех своих работодателей, я должна была… немедленно перейти на сторону эмира.
По сути, хитрый турок был прав: в основе моей деятельности ничего бы не поменялось. Качество жизни бы не ухудшилось. Я бы все так же оставалась живой куклой, просто сменившей кукловода.
И все же, и все же…
