Если бы хоть Шелест умер сейчас (кстати, нужно поднять его историю и узнать, как и отчего наступила смерть), можно было бы объяснить активность Игнатия скорбью по другу, острым чувством несправедливости, что способный врач жил в ничтожестве и умер прежде срока, забытый всеми. Но минуло почти восемь лет, достаточный срок примириться с потерей.
Чтобы разобраться в этой фантасмагории совпадений, нужно время и нужны люди, а у них нет ни того, ни другого. У каждого из их «триумвирата» есть обязательства перед близкими, которыми нельзя пренебрегать.
Если руководство не увидело закономерности, почему они с Зиганшиным должны быть святее папы римского? Свои должностные обязанности они выполняют добросовестно, и точка.
В понедельник вечером приехал Колдунов, Лиза отпросилась со службы пораньше, чтобы как следует встретить важного гостя. Она сделала классический салат оливье, который, по свидетельству Руслана, Ян Александрович обожал, рыбу в кляре и яблочный пирог.
Впрочем, несчастный профессор был с воскресного суточного дежурства, после которого проработал еще целый день и задержался на экстренную операцию, так что сел за стол такой голодный, что не разбирал, где какое блюдо.
– Как хорошо, – вздохнул он, покончив с рыбой, – божественно.
Лиза подала чай и собралась уходить из кухни, чувствуя, что Руслану хочется поговорить со своим учителем о работе.
– Нет, пожалуйста, посиди с нами, – Руслан взял ее за руку, и Лиза опустилась рядом с ним на кухонный диванчик. Ему было еще трудновато подолгу сидеть, а когда он обнимал ее за плечи, становилось легче.
Ян Александрович с улыбкой извинился, если речь пойдет о непонятных и неинтересных Лизе материях, просто он находится под большим впечатлением от первой рукописи Руслана и хочет всемерно содействовать ему в создании следующей.
– Я, конечно, напишу, раз вам с Ингой нужно, но это будет профанация, – вздохнул Руслан, – сначала я с энтузиазмом взялся, а сейчас грустно становится, когда читаю протоколы операций и думаю, что сам больше никогда не подойду к столу.
– Как знать, Руслан.
– Слушай, я уже костылями себе все руки сбил, ни чуткости, ни четкости не осталось.
– Ты просто много ходишь, вот и все. Ладно, не буду тебя уговаривать, просто скажу, что смена профессии – это еще не конец жизни. Наоборот, перемена к лучшему. Разве тебя не бесило, что ты работаешь, как раб, под дамокловым мечом уголовной ответственности, за копейки, и каждый уважающий себя гражданин тыкает тебе в нос клятвой Гиппократа? Ты никогда не чувствовал, что сходишь с ума, заполняя идиотские бумажки, потому что если во всем мире документация создана так, чтобы было удобно работать, то у нас – чтобы удобно было проверять? Ты всегда спал спокойно и мысль о твоей ошибке не бросала тебя в холодный пот? Никогда не думал, что скажу такое, но тут не о чем жалеть, сынок!
– А ты на пенсию-то собирался?
Колдунов вздохнул:
– Инга уговорила, сказала, они не вытянут, если мы с тобой оба сразу уйдем, так что от тебя зависит. Если восстановишься настолько, что сможешь оперировать, я тут же сваливаю. Тут же! Сегодня ты делаешь первый аппендицит после болезни, завтра я на пенсии.
Руслан покачал головой.
– Или тогда придется смену растить, а сейчас такие болванки приходят из вузов, что надо тысячу лет, чтобы из них выточить что-то путное! Поэтому, Руслан, ты пока на больничном сидишь, думай, как вернуться. Мне кажется, если хорошенько поискать в Интернете, найдется хирург с положительным опытом восстановления после ампутации, если не у нас в стране, то где-то в мире точно. Если списаться с такими людьми, может быть, они что-то умное подскажут, приспособление какое-нибудь, чтобы у операционного стола стоять. В общем, не хочу на тебя давить, давай вернемся к этому разговору через месяц, когда ты окрепнешь.
Руслан вздохнул и сказал, что никогда не являлся настолько уникальным специалистом, чтобы нужно было любыми средствами возвращать его к операционному столу. Хирург должен быть здоровым и физически сильным человеком, иначе жизнь пациентов подвергается неоправданному риску.
– Ну ладно, есть еще время передумать! А нет, так тоже хорошо. Раз ты смог овладеть такой трудной специальностью, как хирургия, преуспеешь в любой профессии. Надо только выбрать дело по душе.
– Ой, не знаю. Я храбрюсь, а на самом деле мне страшно, – Руслан обнял Лизу за плечи и притянул к себе, – смогу ли я достойно содержать семью или сопьюсь на фиг? Кому я нужен одноногий? Представляешь, ты придешь нас навестить лет через пять, а тут носятся чумазые дети в диком количестве, Лиза с младенцем на руках, и я такой в уголке слюни пускаю. Ты говоришь: о боже, как же так? А Лиза в ответ: простите, Ян Александрович, но дети – это единственное, что он еще может делать.
Лиза обиделась:
– Почему чумазые-то?
– А как ты хотела? Многодетная мать с безумным алкашом в роли мужа, это тебе не шуточки.
Колдунов улыбнулся:
– Моя жена так всю жизнь и прожила. Многодетная мать с безумным алкашом в роли мужа. Надеюсь, она счастлива со мной.
Лиза с Русланом переглянулись.
Можно воздействовать на людей или нет, вопрос спорный, но в присутствии Яна Александровича определенно становилось легче и спокойнее на душе, и будущее представлялось не таким страшным.
– Приведу тебе только один пример. Много лет назад у меня был товарищ, – продолжал Колдунов после того, как Лиза налила ему еще чаю, – тоже доктор, не стану вдаваться в подробности, в общем он получил срок по идиотскому обвинению, и совершенно несправедливо.
– А что с ним стряслось?
– Не об этом речь, получил и получил! Суть в том, что с судимостью вся жизнь насмарку, врачом работать не берут, ну вы сами знаете, формально искупил, а по факту остается очень мало дорог открытыми к процветанию и успеху. Вроде бы и законы позволяют, а люди отворачиваются, маскируя свою трусость праведным негодованием. Как можно подпускать уголовника к пациентам! У врача, как у чекиста, должны быть чистые руки! Ну и тэ дэ. Я подергался, но поскольку парень был специалистом в сфере, где я не авторитет, ничего не вышло, а потом он сказал, что сам не хочет снова в медицину. Спасибо, нагулялся по минному полю.
Лиза напряглась, вызвав удивленный взгляд Руслана. Нет, ТАКИХ совпадений просто не бывает!
– Стали мы искать альтернативу, – степенно продолжал Колдунов, не заметив ее острого интереса, – в итоге с огромнейшим трудом удалось через сложную цепочку смежных специалистов устроить его на склад готовой продукции, сиречь на кладбище могильщиком. Сначала я переживал, что человеку пришлось сделать такой шаг вниз по социальной лестнице, мучился совестью, что не помог лучше, а потом как-то закрутился. Мы не были близкими друзьями, и Георгий, наверное, не хотел соприкасаться в моем лице с медицинской общественностью, поэтому знакомство скоро угасло, и я долго не знал, как у него дела. А недавно встретил в торговом центре и офигел! Такой импозантный мужчина, просто с ума сойти. Красавец, подтянутый, холеный, куда там… Минимум директор кладбища!
