– А давай так, – предложила Амбакта, – ты мою одежду наденешь, я – твою. Поменяемся – названными сёстрами станем.
Поменялись они халатами. Сидят, радуются: сёстры теперь!
– Что-то долго твой муж с рыбалки не возвращается, – вдруг сказала Амбакта. – Пойдем посмотрим с берега: может, он с уловом домой уже идёт?
– Пойдём, – согласилась Фудин. – Я всегда хожу его встречать. Правда, рановато ещё. Он обычно возвращается, когда солнце половину дневной дороги проходит.
– А мы пока цветов насобираем, – сказала Амбакта. – Краску из них сделаем, чтобы рыбью кожу красить. Бери корзинку!
Взяли они по корзинке и отправились в лес.
Теперь уж мало кто помнит: давным-давно нанайцы использовали растения для окрашивания кожи. Например, из чачаки – так они называли синеглазку – получалась синяя краска. Пригоршню лепестков заворачивали в марлю и натирали шкурку. Это приходилось повторять несколько раз – тогда цвет выходил ярким, насыщенным, как весеннее небо!
– А мне ещё и гакта – гриб-дождевик нужен, – вспомнила Фудин. – Хорошенько растолку его в ступке, воды добавлю – бурая краска получается. Покрашу охотничий халат Калгамы.
– Мне нравится желтый цвет – персо, – сказала Амбакта. – Краску делают из наростов на дубах. Но это ты, наверно, и без меня знаешь. Жёлтый халат – очень красиво!
– Ты забыла: Калгама в тайгу на охоту ходит, – напомнила Фудин. – Жёлтую одежду издалека видно! Промысловик неприметным должен быть. Бурая краска – самая подходящая, среди деревьев охотника и не заметишь…
– И то верно, – поддакнула Амбакта. – Но наросты с дубов соскабливать трудно. Вон, смотри: заросли орешника! Каждый орешек лещины в зеленой сумочке. Из них тоже бурая краска получается.
– Ты права! Пойду насобираю орехов лещины, – решила Фудин. – А ты пока лепестки чачаки собирай. Покрасим твой халат. Будет как новенький!
Амбакте только того и надо, чтоб Фудин к орешнику подошла. Там Хондори-чако прятался, ждал, когда жена Калгамы к нему ближе подступит.
Фудин ничего дурного не подозревала. Нагибает ветки лещины, собирает орешки – уже в самую гущу зарослей зашла. Тут и схватил её Хондори-чако!
– Помоги, названая сестрица! – просит Фудин. – Бусяку меня поймал!
– Глупая ты, глупая! – рассмеялась Амбакта. – Я сама бусяку, а это братец мой Хондори-чако. Красивые девушки для него – лучшая еда! Да и я не откажусь полакомиться.
Фудин принялась Калгаму звать, да только далеко он – не слышит её. Амбакта веселится, припрыгивает от радости:
– Как ловко я тебя, красавица, провела! Слишком ты добрая. Сердечность мешает зорко смотреть. Но хорошо, что ты добрая: такие люди самые вкусные. Ох, как хочу тебя поскорее съесть!
Фудин совсем испугалась, плакать стала. А Хондори-чако ещё вроде как и пожалел её:
– Не плачь, – говорит. – Не станем мы тебя сейчас есть. Ещё поживёшь. А если мне понравиться сможешь, то женюсь на тебе. Никогда таких красивых женщин не встречал.
– Бессовестный ты! – рассердилась Амбакта. – Всё о себе только думаешь!
Ничего не ответил сестрице Хондори-чако. Обернулся он чёрным вороном, подхватил Фудин и полетел к своей мрачной пещере в горах.
– Хочешь-не хочешь, а полакомлюсь я мясцом Фудин, погрызу её сахарные косточки, – облизнулась Амбакта. – А пока женой Калгамы побуду. Давненько хотела я его заполучить!
Вернулась бусяку в дом. Села у окна, корзинку с чачакой на стол поставила – перебирает лепестки, в ступку бросает. «Пусть, – думает, – Калгама видит: я совсем как Фудин – хозяйственная. Хорошо, она успела обед приготовить, я не люблю человеческую еду варить. Но, видно, придётся привыкать, если стану с Калгамой жить…»
Вскоре великан вернулся. Много рыбы принёс. Смотрит: сидит его жена у окна, а бедной девушки нет.
– Куда наша гостья ушла? – спрашивает.
– Как ни упрашивала её остаться – ушла она, – притворно вздохнула Амбакта-Фудин. – Пошла своё счастье искать.
– Может, повезёт ей, – сказал Калгама. – Только бы к бусяку не попала! Они умеют добрыми людьми притворяться.
– Да уж! – притворно вздохнула Амбакта-Фудин. – Неопытные девушки вечно в какие-нибудь истории попадают.
Как ни старалась Амбакта-Фудин изменить голос, а не получался он у неё тоненьким да звонким. Калгама это, конечно, заметил.
– Что с тобой? – спросил. – Почему у тебя голос срывается?
– Чачаку собирала, жарко мне от солнца стало, вот и попила холодной воды из родника, – соврала Амбакта-Фудин. – Простыла, горло теперь болит…
– Давай чаю горячего попьём, – предложил Калгама. – Я тоже ноги промочил.
Попили они чаю, только Амбакта-Фудин всё равно хрипит – вороной каркает, не похож выговор на голос жены.
– Молчи, ничего не говори, – посоветовал Калгама. – Так горло быстрее вылечится…
Легли они спать, а у жены тело какое-то колючее. Удивился Калгама:
– Что это с тобой? Кожа как у орехов маньчжурской лещины – такая же колючая.
– В корзинку посмотри! Старалась, собирала орешки, хочу приготовить краску из них, – сказала Амбакта-Фудин. – Вот, наверно, и налипли на меня колючки…
– А изо рта почему так пахнет? – принюхался Калгама. – Раньше ты дышала, будто весенний ветерок дул.
– Юколы поела, – соврала Амбакта-Фудин. – Лежалая она была, но не пропадать же добру.
Поверил ей Калгама. Но и на следующий день – жена сипит, кожа у неё грубая, колючая, изо рта пахнет, что же происходит? Обличьем вроде Фудин, но что-то в ней не то. Амбакта-Фудин, однако, находила оправдание:
– Крапиву рвала – стала колючая, как она. А то, что голос такой, не виновата: рыбу ела – косточкой подавилась, насилу откашлялась. Это ты костлявую рыбу-косатку поймал! И что делать, если юколу грызть люблю? Хороший муж не запрещает жене кушать, что ей нравится.
– Ладно, – кивнул Калгама. – Не виню я тебя ни в чём! Только одна сказка мне вспоминается, никак из головы не идёт.
– Ой! Люблю сказки слушать! – обрадовалась Амбакта-Фудин. – Никогда ты мне их не рассказывал. Расскажи!
А сама думает: «Интересно, что это за сказка? Вдруг в ней есть для Калгамы подсказка, а? Как ни доверчив, а ума-то не лишён. Неровен час, обо всём догадается!»
– Да мало ли что старые люди навыдумывали? – сказал Калгама. – Даже рассказывать неохота!
– Ой, не томи! Расскажи! Люблю всякие истории слушать, – попросила Амбакта-Фудин и голову на колени мужу положила – приготовилась слушать
– Давно это было, – начал рассказывать Калгама. – Так давно, что уже и не помнит никто тех времен. Жила одна девушка. Красивая, как ты. Увидел её Мэргэн – полюбил. Она его женой согласилась стать.
