У Стрелкова глаза из орбит чуть не вылезли.
– Можете, называйте фамилию имя и отчество тёти.
Лида, схватив первую попавшую под руку бумагу, стала судорожно писать.
– Зарубина Лидия Васильевна, – старательно прочитал Сергей.
– Хорошо, завтра в десять часов, адрес: улица Щорса дом тринадцать. Пусть ждёт возле калитки.
Трубку положили.
– Ты что это творишь, Эраст Петрович? – Стрелков был вне себя.
– Я Сергей Павлович, товарищ капитан! А сказал я так, потому что Лидия Васильевна мне показала, что она хочет пойти на встречу, а на совещания времени не было.
– Ладно, – он набрал номер телефона, – откуда звонили? Со стационарного, зарегистрированного по адресу улица Щорса дом тринадцать? Хорошо, спасибо!
Он сел и обхватил голову руками. Лида посмотрела на Сергея и в знак благодарности кивнула.
– Игорь Витальевич! – начала она. – Я не просто так попросила Сергея назвать себя. Давайте поразмышляем?
– Давай, слушаю!
– На встречу нужно посылать человека не местного, чтобы о нём ничего не знали, так?
– Так!
– Чтобы вызвать кого-то сейчас из области, ввести его в курс дела, ознакомить со всеми материалами времени не хватит, так?
– Ну, предположим, хотя спорно.
– Я знаю все материалы, меня никто не знает, в конце концов, я женщина, что вообще должно освободить меня от всякого недоверия с их стороны.
– Может ты тысячу раз права, но у тебя трое детей, Лида! Не дай бог, там будет ждать убийца, и с тобой что-то случиться, мне придётся пускать себе пулю в лоб!
– Игорь Витальевич, ничего не случится. Во-первых, они звонили со стационарного телефона и, если предположить, что здесь сидят тупые ребята, то они наверняка были готовы к тому, что тут же бы оцепили дом, всех арестовали и начали шмон, так? Они сознательно это делают, чтобы показать, что всё это или действительно честная игра, или на том конце провода – сумасшедший, что я завтра, в десять часов, спокойно выясню. Ну, как?
– Я должен доложить руководству.
– Товарищ капитан, не надо докладывать. Вы же знаете нашу систему. Вы доложите, перестраховываясь полковнику, он доложит генералу, а генерал, перестраховываясь, запретит что-либо делать.
– Что ты предлагаешь?
– Я могу быть тётей Сергея, которая приехала к нему в гости?
– Можешь!
– Я могу в свободное от работы время, или в рамках расследования встречаться с различными людьми по различным адресам?
– Можешь!
– А, в таком случае, какие проблемы?
Стрелков молчал, соображая.
– Лидия Васильевна, всё-таки вам придётся пожить с товарищем по оружию в одной квартире, иначе будет трудно со стороны поверить, что вы – моя тётя. Тем более, что комнаты раздельные, а я все вечера гуляю со своей девушкой.
– Кому что, а курке просо! Фондорин! Ты у меня вечерами теперь будешь сидеть в засаде, наблюдая за этим тринадцатым домом.
– А почему опять Фандорин, товарищ капитан?
– А потому, что это не шуточки, а серьёзная операция, в которой тебе, как бы я этого не хотел, всё-таки будет отведена определённая роль. Завтра утром ко мне, обговаривать детали. Сейчас выясняйте, что за адрес, кто и что там. Вечером Сергей скрытно будет наблюдать до часу ночи, что там твориться.
Ну, а вы, Лидия Васильевна, узнавайте по наследству квартир, а ночью ещё раз всё продумайте. Утром, на всякий случай, оденьтесь соответственно, для встречи, если я не передумаю. Выполнять!
– Есть! – Хором ответили Лида и Сергей, по-военному развернулись, и, довольные, вышли из кабинета.
День четвёртый
На ужин была утка с яблоками, салат из овощей и вино. Я, когда зашёл на кухню, просто обомлел:
– Что за праздник?
– Да нет никого праздника, просто решила порадовать мужа вкусным ужином.
– Ты у меня просто умница, дорогая, – развесил я уши, и принялся уплетать вкуснятину.
После ужина, взяв с собой недопитое вино, мы, как это было в последние дни, уселись в кабинете.
– Спасибо, дорогая, так неожиданно, теперь я понимаю, о каком сюрпризе ты вчера говорила.
– Нет, не понимаешь! Ужин – это прелюдия!
– Да? Тогда я совсем ничего не понимаю.
– Сейчас поймёшь. Продолжение детектива будем слушать только с одним условием. Ты сейчас нальёшь вина, и сядешь за стол, чтобы накидать на бумаге, каким ты видишь продолжение этой истории. Бумагу прячем, не заглядывая. Затем я рассказываю следующую главу, ты её записываешь на диктофон, а потом смотрим: угадал, или нет. Причём, если угадал, я весь день делаю беспрекословно всё то, что ты захочешь, включая твои эротические фантазии.
– Здорово! – обрадовался я, особенно последней фразе, – Я, дорогая, и так весь твой рассказ записываю.
– Ну, что, согласен?
– Конечно!
– И ты не спрашиваешь, что будет, если ты не угадаешь?
– Ну, наверно, то же самое?
– Нет, миленький, ставки слишком высоки и я многим жертвую, в случае, если ты угадаешь, ведь это, наверное, не сложно. Поэтому, если я выиграю, то ты…, – тут она задумалась, хотя было видно, что она знала заранее, что я должен буду сделать, – купишь мне ту горжетку, что я тебе показывала на прошлой неделе в магазине. Помнишь, ты ещё сказал: «Пока нет возможности, разве если что-то произойдёт». Вот это тот случай, когда вдруг это произойдёт, и ты, мастистый автор не сможешь угадать следующую главу незамысловатого сюжета простой женщины, у которой в голове только одна мысль – ублажить мужа.
Уши мои окончательно обвисли, в голове представлялась следующая ночь, и я, без раздумий, сказал:
– Идёт, давай бумагу, только я так, тезисно опишу, что будет в следующей главе, хорошо?
– Как скажешь, пиши! – она принялась смаковать остатки вина, а я кинулся писать, о том, как Лида, познакомившись со звонившим человеком, поймёт, что это и есть те люди, которые убивали невинных людей. Связавшись со Стрелковым они героически их задержат и полюбят друг друга.
– Всё, закончил. Вот смотри, складываю листок и кладу тебе…
– Давай, я положу его в самое надёжное место, – с этими словами она засунула мой листок себе под попку, попутно ослепив меня разрезом на халатике, – готов?
– Да!
– Я тут на бумажке накидала кое-что, чтобы не ошибиться, ну и чтобы ты не подумал, что я специально что-то выдумала. Только, как договаривались: не перебивать, а то будет засчитано поражение автоматически.
– Хорошо!
Глава четвёртая
На следующее утро, в восемь часов, Стрелков оглядывал наряд Лиды и не удержался:
