В последних словах священника одновременно прозвучала досада и злость. Он на какое-то время замолчал, а потом продолжил:
– Ваня, вы меня слышите? Есть тут у меня одна зацепка… Проблему с вашим другом нужно решать другим, скажем так – нетрадиционным способом, а значит, вам и карты в руки. Я сейчас в Киеве, приезжайте. Помогу, чем смогу.
Закончив разговор, Черепанов на минуту задумался. Все это время отец Виталия не сводил с него глаз и прислушивался к каждому его слову. В глазах старика появилась надежда, и, словно боясь ее спугнуть, как прилетевшую на подоконник птицу, он смотрел на Ивана, затаив дыхание.
– Василий Матвеевич, я обещать вам сейчас ничего не буду, – при этих словах Черепанова плечи старика опять поникли, а голова опустилась на грудь. – Но я завтра же выеду в Киев, а там посмотрим, что можно будет сделать. Поверьте, все, что будет от меня зависеть – я сделаю.
Иван сдержал свое слово. Уже ближе к ночи следующего дня он входил в офис волонтерской организации, где его встретил Святенко. В своей серой рясе и с крестом на шее он выглядел инородным телом среди молодых ребят в камуфляжной форме. В последнее время носить такую одежду стало модным. В нее одевались все, кому не лень – от депутатов до сторожей овощных баз. И если раньше в шкафах власть имущих рядом с костюмом от Brioni висели спортивная форма для игры в футбол или теннис, то сейчас наряду с ними появился натовский камуфляж с нашивками одного из добровольческих батальонов. Выполняя поручения Святенко, Черепанов принципиально не надевал военную форму. В своих потертых джинсах, футболке и легкой курточке он был похож на моложавого пенсионера, который собрался выехать отдохнуть на природу.
– Смотрите, Ваня, что мы имеем, – сразу же перешел к делу священник. – Ближайший обмен должен состояться месяца через полтора. Если к этому времени дело вашего друга уйдет в суд – помочь ему сможет только один Всевышний. Значит, какой вывод? Правильно – нужно сделать все возможное, чтобы следствие по его делу продолжалось как можно дольше.
Черепанов, который до этого внимательно слушал священника, удивленно спросил у него:
– Минуточку, Сергей Александрович, вы говорите так, как будто это в наших силах. Я пока не следователь, а вы не генеральный прокурор. Как можно затянуть дело подследственного, который обвиняется в сепаратизме, терроризме и еще в десяти, как минимум, измах?
– Не горячитесь, Иван Сергеевич, как говорится, все на этом свете уже когда-то было. – священник наклонился в сторону Черепанова и тихо продолжил. – Нужно поменять следователя, который ведет дело Заборского. Тогда, в соответствии с уголовно-процессуальным кодексом, срок следственных действий будет продолжен автоматически. Если вы сможете это сделать, то имя вашего друга будет сразу же включено в список лиц, подлежащих обмену.
Святенко продолжал еще говорить, а Иван уже думал, как осуществить предложенный ему план.
– Я, кажется, знаю, кто мне в этом сможет помочь.
Он посмотрел на часы. «Почти одиннадцать. Поздновато, но ходят слухи, что в столице раньше двух никто спать не ложиться. Да и выбора у меня нет». С этим мыслями Черепанов набрал номер телефона человека, которого по пустякам он старался не беспокоить.
– Яузе. Слушаю вас, – раздался в трубке слегка приглушенный голос старого знакомого.
С Робертом Карловичем Яузе Черепанов познакомился в середине девяностых
[43]. Он, тогда еще начинающий тележурналист, решил попробовать свои силы в большой политике. Ему казалось, что при той поддержке, которая у него была в области, стать депутатом Верховного Совета Украины – проще простого. Самое удивительное, но Черепанов прошел во второй тур голосования, где собрались только одни «тяжеловесы» областного уровня. Одним из них был Роберт Карлович Яузе – директор крупного предприятия, от работы которого во многом зависел бюджет не только Луганска, но и всей области. Он принадлежал к числу руководителей, которых в народе называли «красными директорами». Своих прокоммунистических взглядов Яузе никогда не скрывал – большая доля доходов холдинга, которым он руководил, уходила на строительство и ремонт больниц, детских садиков, жилья для рабочих. Пользуясь огромным доверием у местного населения, Роберт Карлович был уверен, что мандат депутата Верховного Совета у него в кармане. И тут на его пути появился некий Черепанов. Иван хорошо помнит тот разговор, который состоялся между ними.
– Иван Сергеевич, – сказал ему тогда Яузе, по привычке расхаживая по ковровой дорожке своего кабинета. – Программы, с которыми мы идем с вами на выборы, практически одинаковы – они направлены на улучшение благосостояния жителей нашего региона. Но давайте рассуждать здраво – у кого, в случае победы на выборах, больше возможностей воплотить эту программу в жизнь? Простите за каламбур, но, обойдя меня в день голосования, в дальнейшем вам без меня не обойтись. Если вы действительно хотите что-то сделать для луганчан – давайте объединим наши усилия.
И Черепанов поверил «красному директору». Он снял свою кандидатуру с участия во втором туре голосования и, более того, усилия своей телерадиокомпании направил на поддержку Яузе. С тех пор прошло много лет, Роберт Карлович выиграл не только те выборы – со временем он стал «бессменным» членом Верховной Рады, одним из ее старейших, в прямом и переносном смысле, депутатов.
Все это время Иван ни разу не обращался к нему ни с какими просьбами, но личный номер Яузе из памяти телефона не удалял. На всякий случай, назвав себя, Черепанов начал объяснять старому знакомому суть своей проблемы, но тот перебил его:
– Иван Сергеевич, я так понял – вы в Киеве? Запоминайте адрес и приезжайте прямо сейчас, я предупрежу охрану.
Несмотря на поздний час все окна в доме, к которому подъехал Черепанов и в котором жил Роберт Карлович Яузе, сверкали, как рождественская елка. Удивительно, но встретивший гостя охранник провел его не в дом, а в застекленную летнюю беседку. Хозяин дома в белоснежной сорочке и галстуке сидел в мягком кресле и читал какую-то книгу.
– Проходите, Иван Сергеевич, рад вас видеть в добром здравии, – Яузе встал и, протягивая руку Черепанову, сделал несколько шагов навстречу. Махнув рукой в сторону дома и как бы оправдываясь, продолжил:
– Там у меня гости веселятся, а я, видите ли, в последнее время что-то быстро уставать начал от шумных компаний.
«Еще бы, – подумал Иван, – это на восьмидесятом-то десятке!». Он отказался от предложенного хозяином ужина – ему хотелось быстрее перейти к разговору о Заборском. Попросив кофе и разрешения закурить, Иван присел в кресло напротив Яузе.
– А я, Иван Сергеевич, недавно бросил это дело, – показывая на пачку сигарет, с сожалением произнес он. – Но вы курите-курите – мне сейчас приятно видеть, как это делают другие. А заодно расскажите мне, голубчик, что там у нас делается в родном Луганске? Это правда, что люди там голодают и нет питьевой воды?
