Старые знакомые присели в кресла напротив друг друга и дождались, пока горничная расставила кофейный набор, наполнила маленькие чашки и степенно удалилась, закрыв за собой дверь.
– Рад видеть тебя таким респектабельным и успешным, дружище, – Иван искренне улыбнулся.
– Спасибо. Спасибо тебе много раз. Если бы не ты, сколько лет было бы потеряно на этом пути. Теперь я всё больше задумываюсь о людях, их поступках и понимаю, что чем старше человек, тем меньше у него новых друзей.
– Это правда. Практически все новые знакомства происходят на почве того, что кому-то от тебя что-то нужно, а это несовместимо с дружбой. Просто собраться в субботу поболтать с друзьями на кухне стало непозволительной роскошью.
– Я до сих пор не могу понять, ты тогда сколько-таки заплатил за моё «отбеливание»?
– Я же тебе уже говорил – ни копейки, один весьма уважаемый человек помог.
– Это мечта. Тебе уважаемый человек был много должен?
– Ну, не то чтобы очень, но попросить об одолжении я имел моральное право. Да нет там никаких подводных камней, не переживай.
– Наши пути после этого разошлись – я не в обиде. Понимаю, что для твоей карьеры я как уголовный элемент был не совсем кстати, – Бальцерович резко поменял тему. – И вот я вижу тебя здесь, друг мой. Что произошло?
Иван отпил из маленькой чашечки крепкий кофе, медленно поставил её на столик, разделявший собеседников, и откинулся в кресле.
– Нужна твоя помощь, Миша.
– Я уже догадался, ко мне так просто не ходят, всё больше с прошениями.
Черепанову не совсем понравилась тональность и скрытая поддёвка в этой последней фразе Бальцеровича, но что толку сейчас давать волю ненужным эмоциям? Никогда раньше Иван столько раз не произносил одну и ту же фразу: «Мне нужны деньги». К концу недели он уже стал себя ненавидеть за постоянные повторы – для журналиста это признак кризиса мысли. Как же чувствуют себя нищие, если они это делают сотни раз за день?
К Бальцеровичу Иван не только обратился с просьбой помочь деньгами, но и весьма откровенно изложил ему ситуацию.
– Так тебя просто кинули, дружище. С твоим-то жизненным опытом, ай-ай-ай, – Михаил Евгеньевич отрезал кончик сигары гильотиной и пошёл к столу за спичками.
– Представь, таки да. Я подключил людей по своим каналам, его уже ищут. Потом нужно будет деньги назад из этого негодяя выдавить – с этим, надеюсь, поможешь?
– Помогу, конечно, это легче всего. Бойцы подключатся, на природу вывезут подышать воздухом, но, поверь моему опыту, его скорее всего не найдут, – Бальцерович со вкусом затянулся и, окутанный сигарным дымом, опять сел в кресло. – Ни менты, да никто не найдёт.
– Найдут. Лишь бы жив был, – Черепанов вдруг сам ужаснулся тому, что произнёс, и с некоторой надеждой на поддержку устремил взгляд на Бальцеровича.
– Правильное замечание. Ты веришь в то, что обычный водитель с мировоззрением, ограниченным рамками лобового стекла, мог сделать это без посторонней помощи? Если да, то ты наивный человек. Для него одного это фантастическая сумма. Он мелкая пешка в чьих-то руках, и по законам жанра пребывать на этом свете ему недолго. А тебе я помогу. Деньги могут быть хоть завтра, но есть одно условие.
Иван вопросительно взглянул на собеседника.
– Видишь ли, Иван Сергеевич, я тебе, конечно, обязан и всегда готов по старому счёту рассчитаться, но распоряжаться кассой по своему усмотрению не имею права. Для этого у нас есть доверенный человек, и я тебя с ним познакомлю. Кроме того, нужны гарантии, – Бальцерович выпустил плотное облако дыма. – Нужен залог.
– Моя квартира стоит около ста тысяч. Но на полную сумму не наберётся никак. Уж давай, Михаил Евгеньевич, помогай в той ситуации, которая есть, – в тоне Ивана прозвучала твёрдая настойчивость, на какую имел право только он.
– У тебя есть бизнес – телекомпания. Если ты уверен в успехе, то на месяц-два деньги под такой залог найдутся.
– Но, чтобы оформить всё юридически, придётся изрядно поковыряться с бумагами…
– Эти хлопоты и нотариус нам ни к чему. Твоей расписки будет для меня вполне достаточно.
Уходя от Бальцеровича, Иван ещё не понимал, к лучшему всё или нет, но других вариантов не было. Часть проблемы решена, и это был без сомнения прогресс.
Глава 6. Правила игры без правил тоже кто-то устанавливает
Бюро контроля технологических потерь являлось неким особым полусекретным объектом в системе самого газового гиганта.
Селиванов, он же Семёнов, был знаком с начальником, вернее, начальницей этого подразделения лишь шапочно. При этом он достоверно знал и помнил, что за всеми сотрудниками, имеющими доступ к секретам, технологиям, цифрам, пультам, пристально следят не только камеры в коридорах и самих кабинетах, но и служба безопасности не оставляет без внимания как их компьютерную переписку, так и телефонные разговорчики.
Ему позарез нужен был тут свой человек. Чтобы понять, как обмануть систему, необходимо было предварительно узнать её устройство. Высочайший уровень секретности и защищённости, царивший здесь, Семёнова, по большому счёту, не устрашал, а скорее подзадоривал. Как матёрому домушнику приятно взломать самый сложный замок, тем самым утерев нос его высокопрофессиональным и высокооплачиваемым конструкторам, так и ему льстило обставить – пусть и не в решающей партии – самого газового монстра. Какими бы жёсткими ни были порядки, протоколы, системы слежки, всегда оставался человеческий фактор. У самых проверенных, самых железно-стойких сотрудников можно отыскать тайны, слабости и пороки, если, конечно, очень сильно постараться.
Столовая – идеальное место для заведения знакомств – в газовом гиганте была устроена таким образом, что сотрудники разных подразделений обслуживались чётко по графику и практически не пересекались. Оставались лифт, коридоры, где все, впрочем, на виду. Сергей Борисович стал частенько хаживать нужными маршрутами и подмечать повадки сотрудников из интересующего его отдела. Но предпринимать что-либо было бы пока преждевременно и примитивно.
Тем временем пришли хорошие новости из «Алёнушки». Макарцев уже дважды в течение месяца там отужинал, правда, пока в гордом одиночестве. Что ж, пусть присматривается, привыкает.
Эльвира Яковлевна Кутовая, начальница бюро контроля технологических потерь, производила впечатление крайне самоуверенной львицы. Резковатая туалетная вода являлись продолжением такого же резковатого характера. Ей было немногим меньше сорока. Начало заката… или конец расцвета? Впрочем, если ты умный мужчина, то никогда не выдашь женщине эти свои мыслишки. Потому что сразу рискуешь стать её заклятым врагом, ведь у большинства из них самооценка о-го-го!
Было известно, что после окончания института в структуру Эльвиру привёл один из симпатизировавших ей членов правления. И хотя вскоре его не стало, она смогла опериться, приспособиться и закрепиться.
