Юра всюду ходил за соседями с камерой: вместе они выбирали школьную форму для такой ответственной роли, за ужином разговаривали о том, как нужно держать спинку, когда Ксюшу будет нести старшеклассник, снимали, как мама делала дочери причёску, как утром первого сентября папа ездил за букетом. И, конечно, сам праздник первого звонка.
За три с половиной минуты, которые длился сюжет, любой, даже самый чёрствый зритель не смог бы остаться равнодушным к той радости, которую пережила маленькая девочка в свой первый школьный день. Это был очень позитивный репортаж, он нёс радость и напоминал каждому из родителей, что в его жизни тоже был такой праздник. Пусть тогда форма была с длинными рукавами, а все букеты – одинаковыми. И все девчонки со своими громадными бантами и белыми передниками тоже были похожи, как матрёшки. Пусть вечный учитель физики каждый год включал на старой аппаратуре одну и ту же пластинку «Учат в школе, учат в школе, учат в школе…», но это была добрая песня, хорошая песня. Этого всего сейчас так не хватает, этого всего так хочется…
Черепанов тогда поймал себя на мысли, что из всех представленных репортажей этот был не самый актуальный и скорее всего на центральных каналах он бы не имел шансов пройти в эфир, но положительные эмоции, полученные после просмотра, взяли верх, а Рублёв был принят на должность собкора с испытательным сроком два месяца.
– Иван Сергеевич, планируете интервью для новостей? – Юра догадывался, что шеф приехал не просто так, и они вместе будут творить что-то важное.
– Нет, отснимем и смонтируем передачу. Возобновим цикл авторских программ с участием известных людей, имеющих корни из Лугани. Хочу наших земляков препарировать перед камерой, – Черепанов усмехнулся, садясь в микроавтобус. – Когда-то нечто подобное я уже делал, и получилось очень даже неплохо. Но прошло уже немало лет, и многие из моих бывших героев изменились. Кто – в лучшую сторону, а кто – наоборот. Некоторые помнят родные края, а есть такие, которые зазнались и стали столичными, даже стесняются своего провинциального происхождения, и мы это всё покажем. Без обличения, осуждения, просто преподнесём факты, высказывания, поступки в определённом наборе, и думающему зрителю всё станет ясно.
– Здорово! – Юра улыбнулся своей открытой детской улыбкой. – А сейчас, шеф, какой план наших действий?
– В час дня пишем интервью с вице-премьером Яузе непосредственно в его кабинете в Кабмине. Часик оставим на оформление пропусков, прохождение рамок и на всякий случай про запас. Так что в Кабмин планируй на двенадцать, а сейчас прокати-ка меня по центру. Ехать в пробках, когда ты не спешишь и не опаздываешь, а, наоборот, можешь спокойно смотреть по сторонам, даже интересно. Да, и покажи горку, где у вас зимой прямо в центре на лыжах катаются. Если останется время, побалуем себя кофейком – место на твоё усмотрение.
– А оператора на интервью брать? – уточнил Юра, который любил максимально хорошо подготовиться к работе. – И какая у меня будет задача на эту съёмку?
– В этот раз обойдёмся без оператора, сам постоишь за камерой, а я поработаю в кадре. Поучишься, а потом посмотрим, может быть, тебе доверим продолжить тему или будешь готовить материал под наших (героев?). Бегать по сомнительным «прессухам» политологов – это не предел мечтаний, пора тебе качественно расти.
– Спасибо, Иван Сергеевич, оправдаю! – Рублёв, вдохновлённый своей перспективой, расплылся в улыбке и прибавил газу.
– Кстати, вот тебе тема для исследования, – Черепанов внимательно глядел на очередную стройку во дворе старинного жилого дома по улице Саксаганского, на заборе которой уже виднелось яркое объявление о продаже квадратных метров в будущей высотке. – И где детишкам, чьи родители купят эти дорогие метры, играть в футбол? Ни для двора, ни для спортплощадки на такую массу народу места нет. Остается гробить здоровье в виртуальной жизни за компьютером или ездить за тридевять земель, чтобы позаниматься спортом или дохнуть свежего воздуха, что изнурительно. А потом удивляемся, что дети хилые растут, завозим футболистов с других континентов. Запиши самих ребятишек, их родителей, представителей власти, застройщиков – покажи их лицо, что они думают, или не думают, или не хотят думать?
– Тема вообще благодатная, я уже думал об этом. Только немного в ином ракурсе, – с энтузиазмом оживился Рублёв. – Например, возле «Бермудского треугольника» – так жители столицы называют городской загс, мы мимо него только что тянулись, помните? – так тут задумали соорудить два небоскрёба для очередных офисных центров. Думаю проанализировать, кто что от этого выиграет. Что это даст городу и его жителям? Нагрузка на коммуникации и транспорт увеличится. К этим офисам будут подъезжать сотни автомобилей, следовательно, пробок станет больше, что создаст неудобства всем, кто регулярно проезжает мимо. А во время строительства возникнут проблемы, связанные с подвозом в центр огромного количества бетона и прочих материалов. Экология от постоянно работающих в заторах автомобилей ухудшится. Вот и хочу спросить у чиновников, почему они эти параметры не только не ставят на первый план, но и вообще не учитывают. Ведь они тоже немножко киевляне, и детям их тут жить, мучиться в этих пробках и дышать этой гарью.
– Кстати, об экологии, – Иван внимательно рассматривал каштаны, сопровождавшие их вдоль бульвара Шевченко. – Ещё только начало августа, а листья вдоль дороги уже вовсю желтеют, как осенью. А известно ли тебе, что ещё в советское время Киев по статистике являлся самой зелёной столицей Европы? По такому показателю, как площадь зелёных насаждений на одного жителя. Узнай, как сейчас с этим дело обстоит, добейся комментария от руководства города – что они думают по этому поводу?
– Если бы они о таких вещах хоть иногда задумывались, всё было бы не так печально, – Юра свернул на Владимирскую, и они медленно покатились вдоль красного корпуса университета.
– Больше оптимизма, Рублёв. Смотри, и университет, и сквер перед ним выглядят очень даже прилично. Так что могут, когда хотят. А наша задача – их подталкивать, заставлять работать, держать под прицелом конструктивной критики, чтобы не расслаблялись. Кстати, если не ошибаюсь, за этим забором на Красноармейской пару лет назад рухнула стена старинного дома, над которым пытались надстроить пару этажей? Он ещё долго стоял без стены с выставленными напоказ комнатами, стало быть, теперь его снесли?
– Ну вы даёте, Иван Сергеевич, – Юра искренне удивлялся информированности своего шефа, – такое ощущение, что не я, а вы в Киеве живёте.
– Кстати, тоже тема. Вернуться к итогам этого события: кто давал разрешение на реконструкцию, кто понёс ответственность, какие убытки от этого вопиющего случая, и на чьи плечи они легли.
– Иван Сергеевич, приезжайте почаще, столько классных тем подсказали практически на ровном месте. А вот и Протасов яр, – Рублёв остановил микроавтобус напротив буйно зеленеющей горки.
Черепанов, будучи большим любителем зимних видов спорта и горных лыж в частности, с удовольствием глядел на горку, расположенную практически в центре города, быстро отыскав глазами по обе её стороны массивные опоры и тросы. Он замер и с удовольствием представил картинку: падает чистенький белый снежок, светят прожекторы и фонари, работают ожившие подъёмники, и сотни киевлян, лица которых светятся радостью, спускаются с горы на лыжах и бордах. Здорово покататься, пройтись по хрустящему снежку, потом выпить в тепле, желательно где-нибудь у каминчика или мангала, горячего ароматного чайку, отведать шипящую на огне охотничью сосиску или шашлычок под стаканчик глинтвейна.
