— Земли здесь действительно много, — согласился Хокс, — но скот и лошади принадлежат конкретным людям. Ты скотокрад, к тому же пытался убить моих людей. Что ты можешь сказать в свое оправдание?
— Я делал хорошее виски. Правда, это был самогон, но хороший самогон. Я не хотел бы, чтобы горевали мои родственники в Теннесси.
— Ладно, забирай свою лошадь, — решил Хокс, — но если еще раз увижу тебя к западу отсюда, повешу без суда и следствия.
— Мистер, вы только отпустите меня, а потом вы меня днем с огнем не найдете.
Хокс кивнул ковбоям.
Трент Бершилл пулей влетел в седло и понесся так, словно его лошади подпалили хвост.
Все, что ни делается, к лучшему: мне не нравится вешать людей.
Когда разгорелся походный костер и в воздухе поплыл запах кофе, я подошел к Эвану Хоксу:
— Мистер Хокс, нам с Галлоуэем надо как можно скорее добраться до ранчо Костелло в Гринхорнах. Если Фетчены застанут хозяина врасплох, то могут захватить ранчо. Без стада мы будем двигаться быстрее.
— Хорошо. Мне жаль прощаться с вами, ребята, но мы направляемся туда же. — Он помолчал. — Мне необходимо вернуть свое стадо. Считайте, что вы все еще работаете на меня. Когда доставите девушку к отцу, осмотрите округу, может, обнаружите моих бычков.
К рассвету мы уже оказались достаточно далеко от лагеря. Наши лошади, быстрые и выносливые, бежали вперед. Джудит прекрасно держалась в седле, и мы ехали весь день напролет. Ближе к вечеру, когда на небе стали зажигаться звезды, на горизонте замаячили изрезанные вершины гор.
На ночевку устроились в крохотной впадине под тополями. Лошади мирно щипали траву. Под кофейником тлели угли. Как только забрезжил рассвет, я встал и с помощью сухой травы да маленьких веточек разжег костер. Иногда я выходил на край впадины, прислушивался и присматривался.
Галлоуэй еще спал, завернувшись в одеяла. Джудит лежала на боку, положив голову на руку. Ее темные волосы обрамляли нежное лицо с пухлыми, как у ребенка, губами. В утреннем свете она была сама нежность. Я почувствовал волнение. Не годится так смотреть на девушку! — осадил я себя, отвел взгляд и вернулся к костру.
Джудит Костелло... Красивое имя. Но что я могу предложить такой девушке? Она из состоятельной семьи, а у меня всего имущества — револьвер да седло.
Я подумал о ранчо в горах Гринхорн. В Теннесси Фетчены убили деда Джудит, скорее всего от злости, что упустили девушку и прекрасных лошадей. А если за убийством стоит что-то еще? Допустим, шайке бандитов известно что-то такое, о чем мы даже не подозреваем?
Перво-наперво нужно добраться до ранчо, но ехать туда не сразу. Прежде надо покружить по горам и осмотреться. Я не имел представления, что за человек Костелло, сколько у него ковбоев. Стало быть, предварительная разведка необходима.
Мы приготовили завтрак из припасов, взятых у Хокса, оседлали лошадей и двинулись на запад, стараясь оставаться незамеченными.
Гринхорны — небольшой хребет, что-то вроде отрогов более высоких гор Сангрэ-де-Кристос. Земля здесь принадлежала племени ютов. И хотя юты, по слухам, сейчас не воевали с белыми, я все равно соблюдал осторожность, не желая рисковать. Ранчо Костелло находилось где-то в горах Гринхорн. А где? Нам предстояло его разыскать. Ближайшим городом, о котором я знал, был Уолсенберг, но мне не хотелось заезжать в города. Наверняка Фетчены оставили там своих людей, которые тут же доложат о нашем появлении. К западу от нас располагалась дилижансная станция «Гринхорн», а в Гринхорн-Инн, любимом месте Кита Карсона
[4]
, мы рассчитывали услышать что-нибудь полезное.
Хотя земля здесь была обширна, поселенцы хорошо знали друг друга — своих ближних и дальних соседей. А все новости стекались в города, где всегда можно было разузнать все, что тебя интересует.
Но прежде чем въехать в городок, я решил хорошенько оглядеться.
Мы остановились на дневной привал около Уэрфано-Ривер, в десяти милях от Гринхорнов, и отдыхали довольно долго, чтобы появиться на людях незадолго до заката.
Галлоуэй беспокоился, и я разделял его тревогу. Мы были настолько близки, что понимали один другого без слов. Он предвидел приближающуюся опасность и готовился к ней. Мы оба чувствовали, что она рядом и ждет, словно взведенный капкан.
Фетчены нас ненавидели, а больше всего — Черный. Они не успокоятся, пока не сдерут с нас шкуры или пока не получат последний сокрушительный удар.
В конце дня мы двинулись к горам. Свое название они получили по имени индейского вождя, правившего здесь давным-давно. Гринхорн — значит «зеленорогий». Так называют молодых, безрассудно смелых и готовых драться с кем угодно оленей, рога которых еще мягкие и бархатистые. Юный индейский вождь, как такой олень, защищал свою землю, но испанцы уничтожили его племя.
Гринхорн-Инн оказался достаточно уютным местечком. Здесь располагались дилижансная станция, отель и довольно сносный салун. Мы подъехали, вдали от посторонних глаз привязали лошадей и проверили, чьи кони стоят в конюшне, однако не нашли ни одного, который мог бы принадлежать Фетченам.
В салуне сидел лишь странный старик с лицом, будто высеченным из кремня. Худощавый, диковатый, судя по виду бывший охотник на бизонов или старатель, с которыми предпочитали не связываться. Он посмотрел на нас так, словно давно знал.
Бармен взглянул на Джудит, потом на нас. Мы повесили шляпы на гвозди, вбитые в стену, и сели за столик. Он подошел к нам.
— Привет, ребята. Есть свинина с бобами, медвежатина с бобами и оленина с бобами. Выбирайте! Свежий хлеб. Пеку сам.
Мы сделали заказ, а он принес нам кофе — черный и крепкий. Прихлебывая его, я исподтишка взглянул на Джудит, И где были мои глаза! Как все же она хороша! Такая свежая, милая. Слишком хорошенькая для парня с гор, такого как я.
— На этой земле опасность подстерегает со всех сторон, — заметил я. — Здесь много команчей. И что бы о них ни говорили на Востоке, они не щадят ни белых, ни друг друга.
— Все мои мысли только о папе, — сказала она. — Я так давно его не видела, а теперь, когда он совсем близко, мне хочется сейчас же к нему поехать.
— Не спеши, — посоветовал Галлоуэй, — всему свое время.
Как только он произнес это, у меня появилось дурное предчувствие. Такого ощущения я еще не испытывал. Я посмотрел на Галлоуэя, он — на меня, и мы оба догадались, что чувствовал другой.
Что же должно случиться? Что ожидало нас здесь?
Когда бармен принес ужин, я взглянул на него и спросил:
— Мы ищем ранчо Костелло в Гринхорне. Вы не знаете, как туда попасть?
Прежде чем ответить, он расставил перед нами тарелки.
